Есть какая-то удивительная тайна не-одиночества, когда преображается весь мир.
Стоял тот закатный час, когда все даже самые грязные, самые пыльные (а ещё лучше, подбитые!) стёкла на свете становятся дивными розовыми витражами. Даже хорошо, что на них не изображено ничего… кроме самого Света. Райская картина, в которой нет совсем ничего, кроме Света – противоположность "Чёрному квадрату" Малевича.
Вечере-вечная капелла, вся исполненная светом витражей. "Да что же это я! Это ж больница… здесь принято "уважать и почитать боль", чтоб и настроение было соответствующее. А Ромке наплевать – у него другое настроение. И поэтому здесь – капелла".
Вдруг где-то за стеной, будто совсем рядом, раздались гулкие и мелодичные удары колокола. Было как раз примерно то время, когда начинается вечерняя служба.
– А у вас тут что, не только церковь, но и колокольня своя есть? – удивился Кирилл.
Ромка рассмеялся.
– Да-а, это уж вообще така-ая колоко-ольня!.. можешь даже в коридор выйти и познакомиться со звонарём.
Кирилл любопытства ради выглянул. Какой-то хулиганистый "инвалид" лет десяти стоял у пожарного щитка и мелодично ударял костылём по огнетушителю. Явно у него был неплохой музыкальный слух. Увидев Кирилла, он тут же ускакал-уковылял за угол, хихикая на лету.
– Видел? – задорно спросил Ромка. – Вот так! Не верь ушам своим! Когда человеку делать нечего, у него даже огнетушитель превращается в колокол! Это наша местная знаменитость. Я его даже видел – "в Контакте". Переписываюсь с ним.
Особенные закаты провожают особенные дни в нашей жизни. Как отдельные ударные предложения завершает восклицательный знак.
Бог обычно дарит нам тюльпан заката в день нашей личной победы. И мы не забываем потом этот закат всю жизнь!
Такая уж у Него традиция.
Давно стемнело, но Ромка был не из тех, от кого хочется уходить. Так бы и остался с ним: в детской больнице вместо взрослой, раз уж "впал в детство".
– Мне уж, наверное, пора, – неуверенно и совсем неохотно напомнил Кирилл, словно ждал (и правильно ждал!), что его сейчас будут отговаривать.
– Не спеши-и… – сделал большие страшные глаза Ромка и таинственно зашевелил пальцами. – А то на обратном пути ждёт тебя здесь кошма-арный лабиринт, где повстречают тебя при-израки, все в белом… да-а!
– Пророк ты, что ли? – удивился брат.
Лабиринт уже был во сне Кирилла – но сейчас ничего не знающий Ромка своими "кошма-арными" словами взял да и девальвировал его… как рубль.
И всё разом стало сказочным. Будто и палата – не палата, и растяжка – не растяжка, а просто это Емеля путешествует себе на печи в края неведомые, небывалые – и ждёт его там царевна и полцарства… а может, и не ждёт! А может разом добудет он всё царство, а не какую-то там половину: всё настоящее на половинки-то не делится! Ну, в общем, он уж там сам разберётся…
И