Проходя мимо детской площадки, она обратила внимание на белокурую девчушку, которая с визгом носилась по площадке, убегая от грузной женщины лет 50-ти. Подойдя ближе, она услышала, как девчушка щебечет по французски «pas attraper, pas attraper», а женщина недовольно бормотала «вот несносное дитя».
Вероника распахнула объятья и шагнула навстречу девчушке:
– Mon cher, vous êtes torturé nounou.
– Nous jouons.
– Nanny difficile à jouer avec vous.
Женщина подошла и нерешительно переминалась с ноги на ногу:
– Зачем Вы за ней бегаете?
– Нам пора на ужин – женщина растерянно смотрела на Веронику.
– А что у Вас на ужин?
– Лазанья и тартифлет.
Вероника повернулась к девочке:
– Dites-moi ce que vous voulez pour le dîner? Lasagne ou tartiflette
– Je veux lasagne
– Eh bien, nounou vous donnera une lasagne.
Девочка протянула руки женщине:
– Благодарю Вас. – проговорила женщина, беря девочку на руки.
Она поставила малышку на дорожку и пошла к выходу, крепко держа за руку подпрыгивающую девчушку. Вероника смотрела им вслед, пока они не скрылись за углом. Потом тряхнула головой, как бы отгоняя наваждение, и пошла в противоположную сторону.
Она всё решила, не важно, что решит Мишель, у её девочки будет отец.
На следующий день Вероника и Мишель столкнулись в столовой университета. Он взял её за руку и, как в первый день их знакомства, сказал:
– Пошли, здесь нам не дадут поесть.
Она пошла за ним, пытаясь думать на ходу о чем-то совершенно не относящемуся к происходящему. «Мамина школа», она всегда учила Веронику: «только никогда ничего не предполагай, не придумывай развязку и не планируй, всё будет так, как должно быть».
Они сели за «свой» столик, заказали джелато.
– Прости меня, – быстро заговорил Мишель, – по дурацки всё получилось. Я действительно считал, что я бесплоден, у моего дяди нет детей, у моей двоюродной бабушки нет детей. Ну ты понимаешь, что когда в семье такое, начинаешь по другому к этому относиться. Мне и в голову не могло прийти, что-то подобное. Спасибо, что ты не сказала мне про ребёнка, когда я был во Франции, я бы таких дров наломал. – он замолчал, руки его дрожали, дыхание было прерывистым, как будто он пробежал марафон.
Вероника молчала, вспоминала маму: «Дай ему выговориться, держи паузу, не показывай своей заинтересованности». Мишель взял её за руку и заглянул в глаза.
– Мишель, Эрнесто не всегда будет рядом. Ты должен сам решить, что ты чувствуешь ко мне, как ты ко мне относишься. Независимо от того, что ты решишь, я тебе очень благодарна. Я не хочу, чтобы ты что-то делал из ложного чувства долга. Я не буду запрещать тебе общаться с ребёнком. Но помни, что мы – это мы, а ребёнок – это ребёнок. Это разные вещи, ты понимаешь, о чем я хочу тебе сказать?
– Да, Вероника, я понимаю, ты самая лучшая девушка, которую