– Иди ты на хуй, нечистая сила! – бросил Аполлон на выдохе. – Коль не свалишь – в ванной утоплю. Так что ныряй, Каки-шмаки, обратно в свою канализацию и плыви к ядрене фене. А то вызову Санэпидемстанцию. Пусть вытравливают тебя отсюда!
– Зря ты, зря, – сказал Каки и поцокал языком. – Я, ведь, к тебе интеллигентно. С открытым сердцем, с пониманием. А ты в душу срешь, паскуда.
Аполлон размахнулся и бросил в джинна флакончиком одеколона. Флакончик попал в стену. Плитка кафеля хрустнула. Обломки упали на пол. Каки исчез, как будто его и не было.
Аполлон выдернул заглушку в ванной. Пенная водица начала уходить. Пустая бутылка полетела в бак для белья. Аполлон подошел к ванной и начал собирать со дна резиновые игрушки.
Неожиданно из жерла сливного отверстия зазвучала песенка:
Мишка Тэдди громко плачет —
Бедолага занемог.
Не поможет ему ВРАЧик —
Мозг до ниточки промок…
«Что за бредовый фольклор, бля?! Надо то ли меньше пить, то ли меньше работать, – подумал Аполлон. – Или надо найти себе нормальную бабу. Сублимация, етить ее. Пока не буду никому рассказывать про свои псевдореалистичные глюки. Боюсь, примут за шизоида. К черту все. Пойду выковыривать девицу-безделицу из спальни. Такси уже скоро, наверно, приедет.»
Глава 3
Аполлон очень любил деревню. Там пахло сеном, молоком и теплым навозом. От деда пахло табаком и нравоучениями. Аполлон запомнил его таким: потертые штаны с лампасами, цветастая рубаха, доисторический пиджак коричневого цвета, усыпанный табачной крошкой, выгоревшая, добытая невесть откуда бейсболка с едва читаемой надписью «USA Army» и бурки, которые он носил всегда и везде независимо от времени года. А еще дед готовил волшебный омлет с жареным салом.
– Ма, я пойду полчасика погуляю, пока не стемнело, – сказал Аполлон.
– Апочка, только теплое одень, – сказала мама, любовно глядя на сына. И колготки не забудь. Там комары.
Пока Аполлон переодевался в теплое, вышел из курятника дед. В руках он держал плошку с яйцами. Завидев внука, дед нахмурился.
– Людмила, что ж ты пацана в женские шмотки рядишь-то? Рейтузы какие-то в облипку, кофта с рюшами… Ты из него кого вырастить хочешь, девчонку или клоуна какого? – сказал дед.
Аполлон топтался у кухонного стола, распихивая по карманам сушки.
– Ну, что ты, папа, говоришь такое?! – возмущалась мама. – Просто хочу, чтобы Апочка был нарядный, красивый. Это эстетика, понимаешь? Намного же лучше, чем кургузая школьная форма.
– Глупости брешешь! – почти что кричал дед.
Когда он злился, у него дрожала нижняя челюсть, и сотрясалась борода, густая и белая, как снег.
– Разве можно пацана девчонкой одевать?! Какая такая эстетика, на хрен? – продолжал дед, переходя на более высокие тона. – Он у тебя в армию тоже что ли в этих пеньюарах