– А, ну-ка, малышня! Сигай-ка сюды! Поедем с тобой на променад в центр.
Счастливый Аполлон прыгнул в коляску. Мотоцикл ехал небыстро, но от того было еще интересней. Можно было рассмотреть окрестности и показать себя местным людям. Аполлону казалось, что все ему немного завидовали, бросая взгляды в его сторону, когда он, преисполненный гордости, выглядывал из нутра своего сидячего мотоциклетного места. Дорога к «центру» шла через поле и немного лесом. Аполлон любовался деревьями, травой, полем с рожью и разноцветными травами, которое где-то там далеко за горизонтом так гармонично сливалось с лазоревым небом. Ему казалось, что нет красок ярче, чем здесь. И что, если бы можно было всю эту красоту запечатлеть на бумаге, и затем повесить в московской хрущевке, то не было бы мальчика, счастливей его. Тогда он мог бы часами глазеть на деревенские пейзажи и фантазировать, что он не в унылой, загазованной столице, а на самой, что ни на есть первозданной природе.
– Дед, мы можем здесь остановиться и погулять? – спросил Аполлон, с надеждой вглядываясь в дедушкино суровое лицо.
– Можем, только попозжее. На обратном пути. Да, и если хочешь, ты бегай в лес-то. Коли душа просит. Я ж тебе не запрещаю, – сказал дед.
– Мама заругает, – насупился Аполлон.
– Да шут с ней с мамкой-то, – прошамкал дед, поправляя мотоциклетный шлем. – Ты ж мужик почти. Поди подрос, не сосунок боле. И должон ужо самостоятельность в себе воспитывать. А, потом, это, ведь, близко от дома совсем. Мамке волноваться нечего.
– Здорово! Спасибо. Деда, а почему ты так папу нашего не любишь?
Дед закашлялся и что-то промычал под нос.
– А, деда? Ну, скажи! – не отставал Аполлон.
– Любопытный ты, малец. Все б тебе знать. Малой еще. Подрастешь – мамка сама расскажет. Приврет, коль не дура, – еле слышно проворчал дед.
Но Аполлон не отставал. И деда прорвало.
– Да, бес его разберет, батьку твоего! – взвопил он. – Мы ж его с бабкой со всей душой приняли! Несмотря на то, что он мне сразу гадом ползучим показался. Патлы отрастил и решил, что всех умнее.
– А почему я не видел его никогда?
– Да я сам его один только раз видел. Думали с бабкой – хрен бы с ним. Пусть он блаженный и убогий со своим малеваньем, но хоть на свадьбе-то погуляем, думали, что все чин-чинарем будет! А он, подлюка, дочку нашу обманул. Тебя, байстрюка, заделал, а жениться – ни-ни!
Дед снова закашлялся и перевернул кепку козырьком назад.
– А где он сейчас? Почему к нам в гости не заходит? – спросил Аполлон.
– Где он… Где он… Улетел ловить своих муз ядреных, художник хренов, – процедил дед сквозь зубы.
– А куда он улетел муз ловить?
– К едрене фене, – сказал дед и еле слышно и добавил, – Да, не знаю. Малюет где-нибудь свои пизажи. Он и не ведает про тебя, небось, про малышню такую.