После июльского кризиса некоторые из лидеров меньшевиков и эсеров вошли во Временное правительство, но они вели себя на посту министров очень нерешительно. Среди меньшевиков и эсеров было немало искренних сторонников социализма, которые за свое участие в борьбе против самодержавия провели годы в тюрьмах, на каторге и в ссылке. Эти люди имели основание считать себя приверженцами мирового социалистического движения. Но теперь они выступали за коалицию с кадетами. И хотя субъективно они не являлись «агентами буржуазии», объективно они выполняли именно эту роль. Оказавшись после Февраля во главе Советов, эсеры и меньшевики не выдвигали лозунга «Вся власть Советам!» – это был большевистский лозунг. Эсеров и меньшевиков не устраивало и двоевластие. Помня о мрачных пророчествах Энгельса, меньшевики боялись реально принимать власть в свои руки. Эсеры были в этом с ними вполне солидарны.
По свидетельству М. П. Якубовича, примыкавшего в 1917 году к меньшевикам, тогдашние лидеры этой партии Ф. И. Дан, И. Г. Церетели, А. Р. Гоц, а также лидеры эсеров В. М. Чернов и Н. Д. Авксентьев даже по своим личным качествам были мало приспособлены к политической деятельности в условиях быстро развивающейся революции, то есть в условиях «бури и натиска». Они не понимали логики революции и боялись «революционных эксцессов»[118]. Поэтому эсеры и меньшевики активно содействовали формированию первого Временного правительства, кадетско-октябристского по своему составу. Ссылаясь на буржуазный характер происходящей революции, меньшевики и эсеры хотели, чтобы страной управляли пока буржуазные партии, и обещали им поддержку своих партий и Советов. В таком поведении меньшевиков и эсеров не было, конечно, сознательного предательства интересов народа, в чем обвиняли их большевики и продолжали обвинять советские историки. Меньшевики в 1917 году не только считали себя партией рабочего класса, они отражали взгляды значительной части рабочего класса. Эсеры в это же время отражали взгляды значительной части крестьян и солдат. Но большая часть лидеров этих партий не в состоянии была преодолеть свое доктринерство, они не хотели сами брать на себя выполнение задач буржуазной революции, боясь оказаться в ложном положении.
На беду меньшевиков и эсеров буржуазное Временное правительство оказалось неспособным к последовательному решению даже самых насущных задач буржуазно-демократической революции. Оно пыталось реанимировать монархию хотя бы в формах конституционной монархии. Авторитет Временного правительства в массах уменьшался стремительно. Уже после апрельского кризиса премьер Временного правительства князь Г. Е. Львов в письме к председателю Петроградского совета Н. С. Чхеидзе просил обсудить вопрос о вступлении в правительство представителей Совета. Это предложение вызвало бурное обсуждение во всех фракциях Совета, и лидеры меньшевиков вначале отклонили предложение Львова.