И зашагала уверенней убежденная в своей правоте и желании выиграть и это пари, к тому же… Ах, если бы я выиграла, то я бы уже с него уже не слезла бы…
И рассмеялась тому, как за игрой слов, разыгралось ее воображение.
Нет, я с него долго не слезу, точно! Пусть он только попробует мне отказать! Да я, как на него навалюсь…
– Ха… ха… ха! – рассмеялась, собой очень довольная и с хорошим настроением пошла наводить порядки на кафедре и в институте вообще!
ЭКСЦЕЛЕНТ
– Алло, Джинн! Эт – я!
– Вы уже закончили?
– А ты что, из бутылки голос своей хозяйки не узнаешь? Ну и какой же ты, тогда, Джин? А ну, марш ко мне, Джин, живо! Я хочу тебя видеть!
– Так, где ты находишься?
– Где, где? Да там, где ты мне показывала свои фокусы! А… ха… ха! – при этом она попыталась точно так же щелкнуть пальцами, но у нее ничего так и не получилось.
– Ты в ресторане «Казбек»?
– Казбек, Казбек.… Слушай, а ты точно приедешь? Я тебя буду ждать и потом, я так хочу увидеть главный твой фокус! Скажи, ты мне точно это покажешь? А… ха… ха!
После фуршета на кафедре, некоторые ее коллеги, как и она, теперь уже – одинокие, разведенные или просто отвергнутые своими любимыми, все такие они и уже вместе, догуливали потом в ресторане, заливая и зализывая свои любовные раны.
Кафедра хоть и экономическая называлась, но гулять на ней и тратить деньги умели, как самые заправские мотовки и кутилы. К тому же почему бы и не погулять, когда им так легко перепадали бабки: то – за экзамены, а то – подарки дорогие…
Потом, Кэт уже плохо помнила, как ее забирала Джинн, прямо из-за столика в ресторане, под недовольное ворчанье опьяневших ее подруг с кафедры
– А куда ты меня везешь? – спрашивала Кэт свою новую подругу. – Я с тобой спать не буду. Ты меня поняла? Ах, поняла? Тогда, дай я тебя поцелую!
И лезла к ней, этой красивой девчонке, своей новой подруге, совсем забывая, что ей с ней нельзя было не только целоваться, но даже и сидеть рядом. А иначе она проигрывала пари.
И она каждый раз вспомнила об этом, как только в ее голове несколько прояснялось. Но ее уже захватывало желание и она, тут же забывала, о своем запретном табу. К тому же и девочка эта, она сама тоже подставляла ей свое лицо, искала ее губы, так горячо обжигая ее своим горячим, сбивающимся от волнения, дыханием… На что она ей, все твердила, как заклинание…
– Мне с тобой нельзя! Нельзя,