Но откуда же, девочки могли это знать тогда, когда, даже само напоминание о таком естественной женском поведении, как обсудить тему о том, как надо подмыться, считалось немыслимой нескромностью и вопиющем распутством? Но об этом она, почему-то, сейчас не вспомнила, а даже наоборот, отказалась вот…
Неловкое положение затягивалось… Неожиданно, сама Джинн его разредила, игриво и с иронией в голосе спросила:
– Эй, кафедра?! – пошутила Джинн, лежа и откинувшись, трогая ее за руку, – о чем задумались, уважаемая Екатерина Петровна?
Кэт бросила на нее тревожный взгляд и виновато промолчала. Тогда Джинн снова, разряжая паузу.
– Надеюсь, вы, Катерина Петровна, не поставите мне неуд на первый раз за этот урок!
– Ну, что ты?! Пять! Отлично! Эксцелент!
– А этот ваш эксцелент, куда надо его применять?
– Дурочка! Да ведь ты же совсем еще – дурочка! Это значит, что превосходно, восхитительно, вот, что это обозначает!
– А я-то думала, – играясь и все еще стараясь развеселить ее, говорила Джинн, – я думала, что эксцелент надо вставлять куда-то туда!
– Вот я тебе, задам! Вот я тебе, сейчас!
Подруги вскочили и стали вертеться вокруг лежаков чебек-таши, стараясь догнать, друг дружку.
– Ну, все, Джинн, я сдаюсь! – первой, запыхавшись, попросила пощады Кэт, – тебя не поймать!
Сказала, снова усаживаясь на теплый лежак, слегка раздвигая свои разгоряченные и вспотевшие голые ноги.
– А вот и нет! Я первой сдаюсь! – сказала Джинн и встала перед Кэт на колени. Потом, приподнимая кверху свое разгоряченное, такое милое личико добавила, – прости меня, моя эксцелент!
У нее были такие красивые и просто бездонные глаза, что Кэт, невольно, потянулась к ней и, неожиданно для самой себя, еще шире раздвинув колени, притянула и приложила к себе ее голову между своими ногами.
Джинн тут же зарылась к ней куда-то лицом туда, обдавая ее между ногами своим горячим дыханием и вовсе нестерпимыми прикасаниями….
Кэт гладила ее мокрые волосы, и когда Джинн, каждый раз поднимая лицо, набирая воздух, смотрела на нее своими прекрасными глазками, она успевала погладить ее личико уже ставшее потным, а потом снова, направляла руками ее лицо к себе, между своих ног, начинавших уже так предательски дрожать.
Джинн целовала у нее что-то, лезла к ней куда-то туда пальцами, а Кэт все еще никак не позволяла ей добиться того, к чему ее нежная подруга так пробивалась. Наконец, и она, почувствовала, как возбуждаясь сама, настраиваясь с ней на близость, потянулась всем телом назад…
Отодвинувшись глубоко на лежак, она, неожиданно для самой себя, опрокинулась на спину, раздвигая перед ней свои дрожащие от нетерпения и смущения ноги…
Кэт только и успела отметить, какие у нее теплые и нетерпеливые руки, которыми Джинн обхватила ее ноги, подтягиваясь вперед лицом между ее ног и утопая в ее прелестях…
Господи! Что же я делаю?! Успела подумать, как неудержимая страсть,