Майк принялся думать о воображаемой компании Натальи, куда она его ни разу не пригласила. А его компания? Туда ему сейчас не хотелось, хотя, Майкл был в этом уверен, в "ячейке" всегда кто-нибудь крутился и он смог бы провести там время до вечера. Позвонить что ли Ребекке Гудман? Может она с ним выйдет куда-нибудь. Ребекка, честно говоря, ему совсем не нравилась. Слишком "еврейка", совершенно не своя. Майкл не считал себя антисемитом, но евреи его не привлекали. Что-то было в них всех суетное, чужое. Наталья, кстати, тоже еврейка, но это в ней Майклу совершенно не мешало. Он и сам давно забыл, откуда он вообще об этом знает. Что-то она такое рассказывала о своей старшей сестре? Нет, Наталья всем своим видом и ментальностью отрицала любую этническую принадлежность. Но Наталья для него в любом случае недоступна, думать о ней смешно и глупо, и дело тут совершенно не в разнице в возрасте. На ее холеной, холодноватой, красивой морде разве написано сколько ей на самом деле лет? Тут все проще: где он, а где Наталья! Наталья конечно дрянь, ювеналка паршивая, он ее ненавидит, но… какая женщина! Ой, да ладно. Не сидеть же дома: Ребекка – так Ребекка. Майкл набрал ее номер и сразу услышав Ребеккин интеллигентный голос, обрадовался. "Слушай, это Майкл, узнала? Ты уже решила, как сегодняшним вечером распорядиться? Может сходим куда-нибудьу?"
Ребекка Хоффман
Ребекка, увидев высветившийся на дисплее номер Майка, не удивилась. Толстяк хочет ее пригласить куда-нибудь выйти. По вечерам ему скучно. Она уже разделась, надела старую домашнюю майку и собиралась ужинать с родителями. Мать внизу накрывала стол в небольшой беседке, затянутой тонкой сеткой от насекомых. Родители только недавно закончили ее строить, нанимали рабочих, обсуждали дороговизну работ и вот наконец все было готово. Мать посадили вокруг цветы, отец купил новый гриль и Ребекка понимала, что летняя беседка во дворе – это предмет родительской гордости. Чего ей больше хочется: идти с Майком в недорогой хипстерский ресторан в районе Харбора или спокойно посидеть с родителями? С родителями пожалуй ей будет комфортнее, можно рано уйти спать. С другой стороны, ужины с родителями – это какая-то ранняя старость: работа со стариками, не важно ювеналами или геронтами, бесконечные нервные клиенты с довольно похожими проблемами, замкнутый мир их лаборатории, где делалось то, чего Ребекка не понимала. Ей же всего 25 лет.
Она закончила Йельский университет, после получения диплома сразу пошла в аспирантуру и год назад получила докторскую степень по теме "Геронтологические переходы: из лаборатории в жизнь". Анализ скорости адаптации после инъекции. Родители всю свою жизнь прожившие в Балтиморе в зеленом Честволде в старом доме с большим участком, принадлежавшим еще папиным родителям. Родители до сих пор каждую субботу ходили в синагогу, но ее не заставляли. На йом кипур она их сопровождала, не хотела расстраивать. Как же они не хотели отпускать ее в Нью– Хемпшир. Йель звучало прекрасно для всей семьи и для