Дила вздрогнула. Она неуверенно подняла глаза и взглянула на мужчину. Да, она смотрела на него именно как на мужчину. Красивого сильного, способного стать надеждой и опорой. Валон заметил что-то в ее взгляде, не понял, что именно, но это ему очень не понравилось. Он молча смотрел на нее, пытаясь понять, что с ней не так. И только она заговорила, он все понял. И понимание это было страшным.
– Да, отче. Он говорил, что это благо, что так угодно Господу, но мне кажется он лукавит.
Валон от ужаса заскрипел зубами. А Эдо пока ничего не понимал и недоуменно моргал.
– Кто? – Севшим голосом спросил инквизитор.
Губы девочки задрожали, в глазах заблестели слезы.
– Отец Яко, отче.
Это прозвучало, как гром.
– Что сделал отец Яко? – Непонимающе спросил монах? – Он наказал тебя дитя мое? Розгами что ли наказал? Ты совершила какой-то проступок?
– Побудь с девочкой, брат Эдо. – Лицо инквизитора исказили ужас и гнев.
– Что? Что такое? – Не понимал монах.
Отец Валон знал, что, если сейчас все объяснит Эдо, отец Яко не доживет до официального разбирательства.
– Подожди меня тут. – Повторил он и быстрым шагом направился в сторону церкви.
Спустя минуту оттуда послышались страшные крики и шум. И лишь спустя довольно продолжительное время отец Валон за шкирку выволок сильно помятого отца Яко. Левый глаз деревенского священника заплыл, во рту поубавилось зубов. Яко выглядел очень жалко, только это спасло его от гнева Эдо. Только это спасло ему жизнь.
– Брат Эдо, ты должен доставить эту грязную свинью в Альту7. Он предстанет пред советом.
– По какому обвинению? – Все еще не понимал монах.
– По обвинению в надругательстве над этой девочкой и еще тремя из этой деревни.
Эдо какое-то время недоуменно моргал, потом, наконец, осознал смысл сказанного, страшно взревел и бросился на отца Яко. Но инквизитор успел обхватить его и с трудом остановил.
– Стой, брат. Мы не вправе! Господь будет решать его судьбу, а не мы!
Эдо лишь рычал и пытался вырваться.
– Молю тебя, Эдо, не позорь имя церкви и инквизиции еще боле. Нас и так ненавидят. Если ты убьешь его, ты лишь подтвердишь их мнение.
Это подействовало. Монах перестал вырываться, застыл. Лишь злобно смотрел на деревенского священника. Валон все рассчитал правильно. Он понимал, что воины святого Данация несколько отличаются от иных служителей церкви. Все же это воины. Если бы он не избил отца Яко, тот попытался бы оправдаться, как начал оправдываться при его появлении, говорить, что девочка врет, что ее устами говорит Сатана. Тогда бы монах точно убил его. А так обошлось.
– Эдо, ты должен доставить его, – Валон кивнул в сторону тихонько скулящего в стороне Яко, – в Альту. Все им рассказать. Дети могут остаться дома, он уже во всем сознался.
– Нет, брат Валон, я не смогу этого сделать. Я себя знаю. Не удержусь