Из проулка вывернули новые лица, мужчина и две дамы. То были председатель с супругой и дочерью, миловидной особой лет восемнадцати.
– Аркадий Иваныч, – радостно прикладывал Вениамин руку к спине начальства. Супругу обозначил, аккуратно тронув локоток: – Надежда Артемьевна. Оленька.
Аркадий Иваныч осторожно кхекал и вытирал углы губ большим и указательным пальцами. Жена кисла от счастья, Оленька безбожно конфузилась, впоследствии неотступно прилипла к городской Нине и страстно пытала о чем-то. В доме председатель молчаливо и категорически стукнул о столешницу бутылку коньяка, извлеченную из внутреннего кармана пиджака. Уже после второй рюмки впервые подал голос:
– Значит, так. Завтре элеватор первым делом посетим. Не думайте, на всю округу сооружение. А механическую доильню осваиваем!? Не пуп колупать, семнадцать литров надой вынь да положь… По идее можно и концерт сообразить. У нас реквизит внутренний, мы и в поле другой раз развернемся так, что ага.
Володя умильно глядел:
– Нет, ну… элеватор – а как же!
Павел улыбнулся:
– Утро вечера мудренее. Это я как специалист обещаю.
Игорь Яковлевич изящно взмахнул стопкой:
– А я предлагаю за социализм. Миру-мир тем самым.
Теперь же раздался мелодичный и вместе настырный голос:
– Я что-то не поняла! Без меня мероприятие. Просто даже и уму не совсем постижимо!
В горнице образовалась фигуристая, смазливая молодая женщина с редким платком на плечах, укрепленном перекрещенными руками, что особенно подчеркивало высокую грудь. Она павой и вместе хозяйски плыла к столу. Тотчас ей угодливо подоткнули табурет. Разумеется, все взгляды оканчивались теперь гражданкой.
Однако впрямь, веселые синие глаза, которых уже хватало бы всякой привлекательной женщине, еще и осанка, смелость и умелость речи глубокого, емкого голоса. Игорь Яковлевич, например, о миру-мир запамятовал и тенькал тост о стопочку чаровницы:
– Вот мы и порадуемся, и пригладим обстоятельство доморощенным манером.
Уж и тот факт, что случилась собственной персоной Маша Спиридонова – у которой муж вахтовый и к которой так и норовят граждане с цитатами наведаться – навяливать излишне. Как на распоряжение Терентий скрылся и вскоре образовался с инструментом. Он радостно бухнулся в сторонку на стул, метко расположил гармонь на правой половине груди, душевно склонил голову и завел несколько дурным тенорком:
– Получил по голове, и рубашка вся в крове!..
Дальше то ли содержания не знал, либо считал, что весь смак истории пройден и остальное не стоит словесных затрат, стало быть, молча тянул меха, извлекая бравые звуки. Впрочем, зная манеру, Ильинишна затянула свою песню, грамотно присоединились бабы, гармонист красочно и прилично оформлял процесс… Следующий прилив