– Мудро, – заметил Чехов, – что же, получается, что человек может жить вечно, каждый раз, по мере старения, перемещаясь в более молодое тело?
– Не знаю, не слыхал, чтобы кто-то проделал это больше одного раза. Отец говорил, если перемещаться второй раз – умрешь. Он-то уже переместился один раз много лет назад, а вот второй раз такую манипуляцию произвести не посмел. Еще говорил, что разница в возрасте не может превышать двадцати лет, так что старик не может переместится, например, в юношу.
– Значит, теперь и Вам предстоит такое перемещение? – догадался Чехов.
– Ну, мне пока еще рановато, – рассмеялся г. Лухбо, и как бы в шутку добавил, – но corporis подходящий уже себе подыскиваю, да-с…
Глава 4
Из всей информации, которую Кирилл почерпнул во время экскурсии по острову в воскресенье, его больше всего заинтересовала история про Чехова. С свободное время он много размышлял о том, что могло побудить писателя предпринять это странное путешествие. Несколько вечеров, вместо прогулок по порносайтам, он занимался изысканиями на эту тему в Интернете. Стандартная советская версия гласила, что Чехов до такой степени проникся нуждами многострадального русского народа, что решил отправиться на самую дальнюю каторгу, и открыть обществу глаза на бедственное положение заключенных. Вот представьте, что вы молодой холостой тридцатилетний мужик, и в вас неожиданно просыпается такая любовь к русскому народу, что вы срываетесь с места и летите к черту на кулички, потратив кучу денег и целый год жизни. Не слишком правдоподобно. Нет, для такого поступка должна быть более серьёзная причина: несчастная любовь, карточный долг, какая-нибудь криминальная история…
Фотокопия, полученная от неопрятного нивхи, также подверглась всестороннему изучению. Почерк, которым была написана страница, оказался весьма четким и разборчивым. Кирилл сравнил написанное с автографами писателя, найденными в интернете, и обнаружил что артефакт выглядит весьма аутентично. Кроме того, Кирилл обнаружил в тексте намеки на то, что дневник может содержать информацию о причинах поездки писателя на Сахалин. Страница, естественно, не начиналась словами вроде “эти причины побудили меня предпринять это далекое, но, к сожалению, необходимое путешествие”, но последние два абзаца гласили:
Среди каторжных в большинстве встречаются заурядные персоны. Бухгалтера, осужденные за мошенничество, бывшие офицеры, нанесшие кому-то в пьяном виде побои. Недавно встретил учителя, получившего пять лет каторги за попытку отравления жены. Милейший господин, интересен в общении, учит местных грамоте и математике.
Встретил молодого человека, который упомянул о своем знакомстве с С.А., правда довольно мимолетно. Даже это короткое замечание разбудило во мне целый сонм воспоминаний о Москве и об историях, которые предшествовали моему отъезду.
Кирилл подумал, что подробности этих