После нескольких месяцев узнал, что моему организму будут полезны психотропные вещества, ускоряющие работу мозга и тела. Решив, что это – единственное решение моей проблемы, я обратился за помощью к Майклу. Уже в течение двух лет он старается выполнять мои просьбы, хотя сам против этих затей. Именно после первой дозы амфетамина у меня появилось пристрастие к нему. Никогда прежде не принимал больше положенного, но с каждым днем невидимая сила подталкивает меня к этому.
Я продолжал идти, медленно вышагивая. Наблюдая за суетой прохожих, невольно морщился, понимая, что уже не буду в их числе, так как не имею ни забот, ни проблем, кроме одной – болезни, которая никогда не покинет меня.
Перед тестом в центре я решил ненадолго зайти в какой-нибудь бар и выпить пива для дальнейшего бодрствования. Первый попавшийся паб под названием «Alibi» вполне подойдет. Зайдя внутрь, понял, что бывал здесь раньше, еще будучи здоровым. Я обратил внимание на парня, работающего за барной стойкой. Мое подсознание на доли секунды перенеслось в те времена, когда я был лучшим в своём деле. Сейчас мне только остается смириться с такой жизнью и с тем, что теперь я узник собственного тела.
Встряхнув головой, вернулся в реальность.
– Чего желаете? – последовал вопрос от бармена. На рубашке я увидел бейджик, на котором было выгравировано имя: «Николас».
– Кружку пива, пожалуйста.
– У Вас имеется с собой документ, удостоверяющий Вашу личность с прописанным в нём возрастом?
Неужели я выгляжу моложе своих лет? Из-за того, что в каждодневный рацион препаратов добавляются новые, которые не всегда хорошо усваиваются моим организмом, из-за значительного количества процедур и анализов мне казалось, что постарел лет на пять минимум.
Нервно выдохнув, я вспомнил, что нахожусь в пиджаке, в котором вчера пребывал на полисомнографии. Достав из кармана пропуск в лабораторию, ткнул указательным пальцем в графу, гласившую о том, что мне двадцать четыре года.
– «Miller», если можно, – сказал я, убирая карту пропуска обратно в карман. Через несколько секунд Николас поставил кружку пива передо мной.
– Три доллара и девяносто девять центов, сэр, – блеск его белых зубов скоро ослепил бы меня, и я точно потерял бы зрение, поэтому, заплатив, направился к небольшому столику у окна. Отхлебнув содержимое кружки, вспомнил слова мамы, которые она твердит беспрестанно: «Никакого алкоголя, табака и стимуляторов, Норман, иначе придётся отвечать