Из Александрова приехала на лошадях милиция, Дмитрия первым делом спросили:
– Не видел никого ночью вокруг коровника?
Сторож заранее понял, чем грозит дознание. И, зная, что произошло днём во дворе Рассохиных, сдвинув на глаза поношенную зелёную будённовку с красной звездой, почесал в затылке и сообщил:
Да, часа за два до того видел я, как какой-то здоровый мужик прошёл вон у того оврага. Не узнал, хоть луна светила, но не разглядел.
Мужик, говоришь? – посмотрел ему в глаза Алексей Бутурин. – И здоровый, говоришь? А молодой или старый?
Вот не рассмотрел, – отвечал сторож, а сам не поднимал глаз и глядел в землю, – но показалось мне, вот твоих годков, Алексей Филимоныч, Ну, думаю, к Дичковскому озеру идёт ночью рыбу вершей ловить. Ан, оказывается, вот зачем шёл…
Что-то сказал Бутурин на ухо милиционерам, они повернулись к деревне и прямёхонько направились к дому Рассохиных. Увели Егора в Александров, и больше его в деревне никто не видел и о нём больше никто не слышал…
Через два дня четырёх коров и двух лошадей забрали в общий двор, оставили одну корову семье из десяти человек, где четыре престарелых человека, пятеро детей, да одна трудоспособная – их мать, Егорова Нина Карповна. Это восьмая семья в деревне, которую зачислили во враги Советской власти. Ещё четыре семьи зачислили в зажиточные крестьяне, хорошенько почистив их амбары и подполья.
Вот так и вышло, что вся деревня Наумово в тридцать третьем году полностью перешла в колхоз. Занимались льноводством, сеяли рожь, пшеницу, картофель, на малых площадях ячмень, достаточно сажали картофеля, свёклы на корм скоту. Прочими овощами занимались в колхозе в мизерных количествах, только для своих нужд. Зато на приусадебных участках наумовцы получали обильные урожаи капусты, огурцов, помидоров. В то время дожди почему-то шли, словно по расписанию, наумовцев не обижали, потому-то у крестьян кадки с солёными огурцами и помидорами стояли в подпольях и не выводились до весны, ими даже нередко подкармливали скот. А вот в колхозе дела шли худо. Кроме льна, ничего на полях как следует не росло. На трудодни получалось «По сто – двести граммов зерновых, а этого на жизнь не хватало. Так что жить колхозникам приходилось, полагаясь на свой участок возле дома да на корову и овец, которых, вместо обобществлённых, всё-таки пришлось снова на дворе завести. Однако и тут крестьянина так обкладывали налогами, что впору было завыть. Вторую корову заводить не смей, больше половины удоев отдавай государству. Вот и жди крестьянин, лучших перемен, пока страна поднимется, пока построит могучую промышленность. И вот только тогда жизнь станет слаще малины…
Глава 7
Борькино детство
1
Иван