кутерьме понятно. Всех эксплуататоров ликвидировали, это ясно. А что тогда сказать о семерых наумовских мужиках, нормальных русских мужиках, которые никогда не нанимали батраков, а вместе со своими семьями от зари до зари трудились на поле, на своих скотных дворах и пастбищах, которые даже в лес на вырубку леса ходили вместе с малыми детьми, уже умеющими держать в руках и тянуть на себя пилу? Вот то-то и оно! В число раскулаченных попал и дядя нашего Ивана, Михаил, который прежде не считался в деревне богатым. Даже, было, письмо Ленину подписал вместе со многими бедняками по совету красноармейца и коммуниста Алексея Бутурина. Алексей же теперь стал председателем нового колхоза имени Свердлова. У Михаила в хозяйстве насчитывалось четыре коровы, три лошади, двадцать хвостов овец. Двор свой он обнёс высоким дощатым забором, за которым под навесом стояли и телега, и выездная двуколка и железный плуг, и бороны. Кроме того, земли у Михаила Елина вместе с покосами считалось пять десятин. Откуда оказалось столько? Старший брат после переезда в город Кольчугино продал младшему почти за бесценок свой надел, ещё чуть больше десятины принадлежали зятьям Михаила, которые жили в большом доме Ел иных, где родился Ванька. Правда, когда он родился, дом не был такой большой, но когда дочери повзрослели, стали невестами и вышли замуж, семья стала количеством побольше. Тогда Михаил добавил к существующему строению ещё столько же, поставил просторный хлев для скота, новую баню, да и навесами двор обеспечил. Так что вот это богатство, своими руками устроенное, приходилось на шестеро работников, членов семейства.
Михаил был скуп, лишний раз обедать за стол не садился и даже на своих детей приглядывал, чтобы лишний кусок не проглотили. Он и вразумлял своих домочадцев: «Лишнего не ешь, потому что достаток приходит после тяжёлого и старательного труда, и не расходуй зря добро, коли его собрал». Вот таким рачительным крестьянином был Михаил Елин, мало ел, много работал, потому и нажил кое-какое добро, из-за которого новая власть и зачислила его в кулаки-мироеды.
5
И вот как получилось. Если бы Михаил послушался племянника, работавшего уже в новом колхозе пастухом, и вступил бы в колхоз, отдав, конечно, при этом всю свою живность, то семья и сам остались бы жить в Наумове, быть может, и должность какую потом в колхозе получил. Но дядя не послушался. Это было выше его сил – отдавать нажитое. И в тридцатом году всей семьёй, почти босые и голодные, Елины отправились в холодные суровые края. Туда они загремели вместе с шестью семьями, такими же, как и Михаил, трудолюбивыми и старательными крестьянами, которые мечтали иметь большой просторный дом с аккуратным крепким забором, а не с изгородью из осиновых прутьев, большой чистый двор, навес, под которым можно прятать от дождя и снега нехитрый крестьянский инвентарь. Эти мужики трудились, не покладая рук и сызмальства приучали своих детей к серьёзной
