Макс закрыл мне рот ладонью и болезненно поморщился:
– Я не хочу этого слышать.
Я сдёрнула его руку:
– А если всё-таки…
– Ладушка! – раздражённо оборвал меня Макс. – Не надо никаких «если». Пожалуйста, не надо! Будем мы больны или здоровы, дело не в этом!
– А в чём?
– Будем ли мы верить друг другу так, как сейчас.
Я обняла его за шею, прижалась, вдыхая сандал.
– А что ты так рано вскочила? – строго спросил Макс. – Мы же слишком поздно легли вчера.
Я выпрямилась и улыбнулась ему:
– Просто хотела с тобой позавтракать, поговорить, проводить тебя…
– Спала бы и спала ещё, – с притворным недовольством проворчал Макс. – Ну, ладно, мне пора по делам, а ты ложись, досыпай.
– Не хочу, совершенно. Сегодня что-то совсем не спится.
Макс чуть заметно прищурился, и мне показалось, что в его взгляде промелькнула тревога.
– Ты что, Максюша? – удивилась я. – Не бойся за меня. Я в порядке!
– Я ничего не боюсь, – твёрдо сказал Макс и крепко-крепко обнял.
Я слышала его спокойное размеренное дыхание.
– Ничего не боюсь, – повторил он. – И ты не смей бояться.
Глава 6
Дежурство прошло без происшествий. Новичок, возможно, побегал бы в мыле и на нервах, но такой бывалой, как я, даже суетиться не пришлось. Да и пациенты Эрика – или, как он предпочитал, «подопечные» – действительно помогали. Впрочем, удивляться тут нечему. Кикиморы никогда не бросают себе подобных, потому что понимают: если не будут друг другу помогать – никто больше не поможет.
Ближе к утру у нас уже была тишь и благодать. Перед рассветом я ещё раз навестила лежащих в коконе, убедилась, что всё спокойно, и ушла туда, где местные жители развлекались ночью, чем могли: рассказывали байки.
Самое большое помещение в подвале было отведено под общую комнату. Тут бы надо было сказать «спальню», но хоть кровати здесь и стояли, спать в этой комнате практически не спали. Жили все вместе, несмотря на возраст и пол, будто в детском саду. И так же, как в детском саду, когда в тихий час не спится, травили бесконечные байки по кругу. А кикиморам никогда не спится, поэтому фольклор в подвале расцветал пышным цветом, только записывай.
Когда я с кружкой кофе присела на ничейную койку, Вероника как раз завела свою любимую историю. Все в детстве рассказывали друг другу про чёрную-чёрную комнату, в которой стоит чёрный-чёрный гроб… ну или ещё что-нибудь в этом же роде, тоже обязательно чёрное. У кикимор тоже есть своя культовая страшилка – про чёрный кокон. И Вероника очень любит рассказывать её, когда у Эрика в очередной раз полностью обновляется контингент.
Сама же Вероника уже полтора года живёт в подвале. Девать нам её некуда. Если следовать инструкциям, Веронику следует передать на судебное освидетельствование, которое обязательно придёт к выводу,