– Твои волосы пахнут морем. Так хочется окунуться в него с головой.
Юра неуверенно обнял Настю за талию. Реакции не последовало. В эту ночь никто не вышел из комнаты номер триста два.
***
Город, в который так стремился деревенский парень, пустил его на первую ступеньку лестницы, ведущей туда, где распределяются удобные места для благополучной жизни.
Учеба не вызывала у Юры особенных затруднений. Удачно сдав первую сессию, он проводил время по большей части в обществе Насти. Обещание приехать домой окончательно растворилось в его памяти. И успокаивая себя мыслью, что это никуда не денется, Юра в очередной раз отложил поездку. Потом прошло еще полгода, затем год, но сын так и не навестил родные края, ограничиваясь письмами, в которых успокаивал мать надеждой на скорую встречу.
Подходил к концу второй курс обучения. Обилие приближающихся ответственных экзаменов обязывало амбициозного студента к серьезной подготовке. Но на всей плодородной научной ветке Юру беспокоил единственный плод, который был не по вкусу. Предстоял экзамен по математике – предмету, не входящему в число излюбленных. Учитывая несложившиеся отношения с принципиальным преподавателем, на фоне весьма общих познаний в области предмета Юре не приходилось надеяться на поблажку. Небезосновательные переживания тревожили. И чем ближе подходила экзаменационная пора, тем чаще сомнения не давали покоя. Все меньше Юра встречался с Настей и чаще бывал наедине с учебниками и конспектами.
Однажды Настя застала его за необычным занятием:
– Привет.
Юра ответил не сразу, увлеченный процессом. На подоконнике сидела черная птица и клевала из его открытой ладони хлебные крошки.
– Тише, не спугни его, сказал он.
Ворон, видимо, не вполне довольный визитом девушки, вспорхнул на ветку соседнего тополя.
– Ну вот, испугался.
– Чудеса. Знаю я, что люди голубей кормят, воробьев, снегирей там всяких, но чтобы ворона, да еще из рук…
– И не говори. Мы с Петькой тоже сначала удивлялись, а потом привыкли. Самое интересное, что у Петьки он из рук не ест.
– Интересно почему?
– Не знаю. Может быть потому, что я его первый накормил. Вообще, вороны очень умные и осторожные птицы.
– Как же такого осторожного приручил?
– Помнишь, когда поступление отмечали? Мы с тобой…
– Конечно помню. Разве такое забудешь.
– Дня два спустя сидели мы с Петькой, общались. Смотрю, за окном, на ветке, – живность пернатая. Черный, как сажа. Я Петьке показал: «Обрати внимание, нас подслушивают». Ворон не улетает, рассматривает нас, а мы его. Я подошел к окну, он встрепенулся, на дерево взлетел. Тогда я хлеба на подоконник накрошил и отошел. Птица ноль внимания. Только, когда окно закрыл, он осторожно стал приближаться. Ветка тополиная как раз к подоконнику подходит. Он по ней, как по трапу, спустился, оценил яство и застучал