Теперь ее губы заметно дрожали. Бедняжка. Все эти дни, должно быть, превратились для нее в непрерывный кошмар наяву. Само по себе происшествие, официальное следствие, пересуды людей в городе…
– Мисс Катлер, – снова обратился я к ней, стараясь, чтобы мой голос звучал веско и рассудительно, – почему бы вам не уехать отсюда хотя бы ненадолго, пока все не прояснится окончательно? Пребывание в городе не сулит вам ничего хорошего. Вы только причиняете себе страдания, которых вам и так хватает с лихвой.
Она помотала головой.
– Нет, – ответила потом. – Я хочу остаться здесь и видеть, чем закончится дело. Мне необходимо узнать правду. Пусть мне больше нечем ему помочь, но хотя бы это в моих силах. И я дотерплю до конца.
– Вы кажетесь мне очень храброй… Очень преданной своей любви девушкой, – тихо сказал я.
К моему удивлению и радости, мисс Катлер выглядела польщенной. Даже отозвалась на мои слова подобием улыбки.
– Спасибо, – сказала она. – А теперь…
Ее прервал громкий голос, раздавшийся у меня за спиной:
– Молли! Насколько же ты бываешь неразумна! Я искала тебя по всему городку.
Я поднялся, чтобы увидеть перед собой неизменно ухоженное, но сейчас искаженное недовольством лицо ее матери.
– Почему бы вам не присесть вместе с нами? – пригласил я.
– Боюсь, теперь мне просто придется присесть с вами, раз уж моя дочь заставила меня зайти в такое место. Я лучше сяду, чем дам еще больше пищи для разговоров досужим сплетницам. Но скажу сразу: не очень-то приятно находиться там, где все на нас так и пялятся.
Молли вздохнула, и впервые за все время нашего общения я услышал, как она отреагировала на фразу своей матери.
– Какая разница, смотрят на нас или нет? – спросила она с бесконечной усталостью.
– Для тебя разницы, может, и нет, – не унималась та. – Тебе наплевать на все. А вот мне это претит. Никогда в жизни не давала я никому повода судачить обо мне и уже не свыкнусь с этим. Да, пожалуйста, принесите мне чашку кофе. А еще будет выглядеть естественнее, если закажу себе пирожное. Да, спасибо, безе меня вполне устроит.
Смущение от посторонних взглядов, которые привлекала к себе ее дочь, ничуть не помешало даме проворно расправиться с огромным безе, покрытым сверху кремом. Я прежде несколько раз пробовал такие же сладости, но ни разу не смог доесть до конца.
– Кстати, есть кое-что, о чем Молли могла бы и рассказать полиции, когда ее допрашивали, – продолжила миссис Катлер, когда на ее тарелке остались лишь жалкие крошки, а одна ненароком приклеилась к подбородку.
– Мама! – попыталась помешать ей дочь. Теперь Молли выглядела не на шутку встревоженной.
– Да, да! Это следовало предать огласке, – упрямо заявила миссис Катлер. – Ведь молодой