– Всегда лучше загодя их всех переписать для памяти, – пояснил он. – Тогда точно никого не упустишь из вида. Помню случай, когда я расследовал всякую мелочовку в Суссексе. Там однажды украли велосипед, и только через одного парня, кого я напрочь забыл включить в такой вот список, я все выяснил. Лучшее подтверждение пользы моего метода, верно? А первой, с кем мы встретимся, будет Молли Катлер. Та особа, что вчера вечером заявилась в паб вся зареванная после того, как отравился Роджерс. Она живет с матерью вон в той стороне.
Дом был рассчитан на две семьи, но выглядел приятным и ухоженным. Небольшой квадратной формы аккуратный садик, чистые белые жалюзи на окнах. Сержант первым поднялся к двери и позвонил.
Мисс Катлер открыла нам сама. Она была очень бледна и казалась почти больной, хотя при этом сохраняла внешнее спокойствие.
– Добрый день, – сказала она. – Я ждала вас, сержант. Заходите.
Девушка провела нас в «главную залу», где в камине ярко пылали дрова, а со стульев явно только что сняли чехлы. Мгновение спустя в комнате появилась ее мать, седовласая, очень тщательно одетая особа, которая вела себя так, словно была вообще всем недовольна в этой жизни, но в особенности нашим приходом.
– Присаживайтесь, – холодно предложила хозяйка. – Я непременно должна присутствовать, пока вы будете задавать дочери интересующие вас вопросы.
Биф уже доставал блокнот, а потом в полном соответствии со своим обыкновением – с грубоватой откровенностью – перешел сразу к сути дела.
– Молодой Роджерс был вашим возлюбленным? – спросил он, обращаясь к Молли Катлер.
От меня не укрылось, как напряглась при этом мать, хотя ничего не сказала.
– Мы с ним обручились, – тихо ответила девушка.
– Тайная помолвка, – вставила матушка, – причем они даже не испросили моего согласия.
– Тайная помолвка, – повторил Биф, прилежно записывая каждое слово.
Когда же его карандаш справился с первой задачей, сержант поднял голову.
– Как долго вы состояли в близких отношениях? – задал он следующий вопрос.
– Мы обручились во время его предыдущей побывки. Два месяца тому назад.
– Вам известны лица, кого он ненавидел или сильно не любил?
– Нет. Алан вообще был не из тех, кто способен ненавидеть других людей.
– И никого, в чьем устранении со своего пути он мог быть заинтересован?
– Нет.
– Как я полагаю, здесь не могла быть замешана другая женщина?
Молли Катлер молчала, но тут уж ее матушка не удержалась и вмешалась в разговор от всей души. В ее голосе смешались с трудом сдерживаемая злоба и явно застарелая печаль.
– Как раз другая женщина здесь очень даже сильно замешана, – сообщила она. – И с ней этот мерзавец крутил любовь гораздо дольше и серьезнее, чем с моей дочерью.
Необходимость уделять время подробной записи делала любой допрос в исполнении Бифа предельно затянутым. Прошло не менее тридцати секунд,