– Силён, – кивнула, словно с чем-то соглашаясь, старушка – и повернулась к наступавшему на неё Юрко спиной, как будто его тут и не было.
– Силён, – повторила бабка, укладывая свою руку обратно на алтарь. – Да только мы сильнее. Это наша земля, наша вода, наше небо и наша кровь. Нет у тебя здесь власти, нет – и не будет!
С последним словом старушка слабенько шлёпнула камень своей невесомой ладошкой – и тот внезапно лопнул с пушечным треском, слышимом, наверное, в самом Суздале, развалившись на девять частей. Юрко, которому оставалось сделать до бабки всего два шага, замер – и, не издав ни звука, плашмя рухнул на землю, словно обрезали удерживавшую его нить.
Дружинники, разбросанные Юрком, кое-как поднимались на ноги, ошалело глядя то на расколотый алтарь, то на бабку, то на лежавшего колодой Юрка.
Теребя свою и без того всклокоченную больше обычного бороду, Усмарь приблизился к старушке, опасливо обойдя рыжего дружинника стороной, хотя тот не только не шевелился, но даже, кажется, и не дышал.
– И что теперь, бабушка? – почтительно спросил он, сняв на всякий случай шлем и склонив – чай, шея не переломится! – голову.
– Теперь-то, внучек? – весело переспросила старушка, блеснув совсем не по-старушески глазами. – А теперь вы делайте своё дело, а я займусь, сталбыть, своим. Больше я вам тут не потребна, и даже не уговаривай – года у меня, вишь ты, уже не те.
И бабка задорно рассмеялась, заговорщицки подмигнув в конец растерявшемуся сотнику.
– А с ним что? – пытаясь скрыть эту свою растерянность, Усмарь кивнул на неподвижного Юрка.
– А ничего, – жёстко отрезала бабка. – Пусть лежит тут – воронам ведь тоже кушать надо.
– Как-то… не по-людски это, бабушка, – насупился Усмарь.
– Так ведь и он нелюдь, внучек, – прищурилась старушка. – Говорила я его матери: то, чего Мара коснулась, пусть Мара и забирает. Не послушалась Верена, отдала его, да и свою, душу Бел-богу – и получила взамен сына этого упыря.
– Наговор это, старая! – возмутился подошедший к ним Сибур. – Не был Юрко упырём!
– А ты не кричи зазря, – посмотрела на него искоса бабка. – Крик – не дрын, хребта не перешибёшь. Не веришь моим словам – пойди и сам глянь, кто кем был, а кем не был.
Сибур фыркнул, но всё же подошёл к лежавшему лицом вниз Юрку и перевернул его на спину. Усмарь услышал, как Сибур громко сглотнул, а дружинники охнули и подались назад.
– Как же это? – спросил,