So geschah es, dass in die illustre Galerie der Schachmeister (таким образом оказалось, что в изысканное общество /галерею/ выдающихся шахматистов: «шахматных чемпионов»; geschehen – случаться; illúster – блестящий, знаменитый, изысканный), die in ihren Reihen die verschiedensten Typen intellektueller Überlegenheit vereinigt – Philosophen, Mathematiker, kalkulierende, imaginierende und oft schöpferische Naturen (которое объединяет в своих рядах самые различные типы интеллектуального превосходства – философы, математики, люди, обладающие художественным чутьем, изобретательскими способностями и нередко творческим талантом: «рассчитывающие, воображающие и зачастую творческие натуры»; die Überlegenheit – превосходство; der Philosóph; kalkulieren – калькулировать, рассчитывать, оценивать; imaginieren – воображать, представлять себе, выдумывать) –, zum erstenmal ein völliger Outsider der geistigen Welt einbrach (впервые вторгся полный аутсайдер духовного мира; einbrechen – врываться, вторгаться), ein schwerer, maulfauler Bauernbursche, aus dem auch nur ein einziges publizistisch brauchbares Wort herauszulocken selbst den gerissensten Journalisten nie gelang (тяжелый, молчаливый крестьянский парень, вытянуть из которого хотя бы одно единственное пригодное для публицистики слово никогда не удавалось даже самым ловким журналистам; maulfaul – неразговорчивый, молчаливый; das Maul – пасть; faul – ленивый; herauslocken – выманивать; gerissen – ловкий, хитрый; gelingen – удаваться, получаться). Freilich, was Czentovic den Zeitungen an geschliffenen Sentenzen vorenthielt (правда, то, что Чентович не выдавал газетчикам /газетам/ отточенных высказываний; vorenthalten – не давать, лишать, отказывать; schleifen – шлифовать, точить; die Senténz – сентенция, изречение; die Zeitung), ersetzte er bald reichlich durch Anekdoten über seine Person (он вскоре с избытком возместил за счет анекдотов о своей персоне; ersetzen – заменять, возмещать).
Denn rettungslos wurde mit der Sekunde, da er vom Schachbrette aufstand, wo er Meister ohnegleichen war, Czentovic zu einer grotesken und beinahe komischen Figur (так как едва поднявшись из-за шахматной доски, где он не знал себе равных: «где он был чемпион, каких мало», Чентович неизбежно становился в секунду забавной, почти комической фигурой; rettungslos – безнадежно; die Rettung – спасение; retten – спасать, избавлять; ohnegleichen – бесподобный, несравненный; grotésk – причудливый, странный; die Figúr); trotz seines feierlichen schwarzen Anzuges, seiner pompösen Krawatte mit der etwas aufdringlichen Perlennadel und seiner mühsam manikürten Finger (несмотря на праздничный черный костюм, помпезный галстук и булавку с чрезмерно большой жемчужиной: «с несколько навязчивой жемчужной булавкой» и тщательно наманикюренные пальцы; der Anzug; die Feier – празднество, торжество; feierlich – праздничный, торжественный; die Krawátte; die Perlennadel; die Perle – жемчужина; mühsam – тягостный, утомительный; die Mühe – усилие, труд; der Finger) blieb er in seinem Gehaben und seinen Manieren derselbe beschränkte Bauernjunge, der im Dorf die Stube des Pfarrers gefegt (оставался он в своем поведении и манерах тем же ограниченным крестьянским парнем, подметавшим в деревне комнату пастора; bleiben; sich gehaben – /австр./ вести себя; die Maníer; fegen). Ungeschickt und geradezu schamlos plump suchte er zum Gaudium und zum