Понимая, что его жизнь кончена, Он послал свои работы своему другу, который ничего не понимал, но сохранял работы 15 лет и послал редактору математического журнала. И через 15 лет мир, ученые ахнули от идей этого молодого человека.
Одна из этих задач тогда исследовалась многими (решение уравнений выше 4-ой степени), и ее никто не мог решить. Вторую проблему не знал и не понимал никто. Даже знаменитый математик Коши не хотел тратить время на разгадывание этих загадок и выбросил его работы в мусор.
И эта работа только в 20 веке нашла применение, например в линейной алгебре, теории чисел и криптографии.
Я четко понимал, что запись логических функций и постановка задач в программировании лежит именно в этой области.
Я решил поговорить с Николаем Владимировичем про применение этих конечных полей Галуа.
Но все пошло иначе.
Почему-то в этот день пошел дождь. Такого дождя не было ни до моего визита, ни после.
Я вылез с электрички и пошел по дороге до развилки, как это было написано и даже нарисовано в письме. Конечно, по своему убеждению в мужской гордости, я не позволял себе носить с собой зонт. Это, по моему мнению, был признак старости.
Продвигаясь сквозь струи дождя, я увидел на развилке, смешную фигурку человечка с кругленьким пузом и большой лысиной. Он стоял на развилке, прощупывая глазами толпу.
Над собой он держал большой зонт. А второй был в его руке. Эта картина никак не вязалась с образом великого ученого и вызвала у меня откровенный смех.
Я позвал – «Николай Владимирович!»
Его подслеповатые глаза вытащили меня из толпы.
«Игорь Михайлович! Освободите меня скорее от зонта. Я уже давно жду вас».
Тут меня разобрал смех и вместо традиционного «Спасибо!». Вырвалось: «Ну, Вы даете!»
Он надулся. Я взял зонт, и дальше мы шли молча рядом.
Потом он на минутку остановился и сказал: «Запомните! Ваши недостатки – это Ваши недостатки. А мои недостатки это продолжение моих достоинств». Я согласно кивнул головой, и мы молча вошли в калитку его дома.
Дальше встреча опять не пошла по сценарию – «великий ученый принимает своего ученика».
Я был представлен его жене. На удивление молодой и красивой женщине.
Поступила команда академика – «Снимайте брюки! Вы же весь мокрый!».
Поля Галуа ушли далеко. Жена принесла его брюки, которые были мне по колено, но отвисали в животе, и ушла, сказав – «Будьте как дома». После моего переодевания был растоплен камин, перед которым на фигурной загородке повесили мои брюки.
«Дуся! Подай чаю!»
Я не растерялся и спросил: «Как отчество Дуси!»
«Да она вовсе не Дуся»