Светлана вышла с соседней комнаты, красивое лицо украсилось улыбкой видя старого друга семьи.
– Где я был, где я был, – запричитал он, – упустить такую женщину.
– Э, э. Полегче, пень старый, всё ещё ревную.
Светлана улыбнулась перепалке. Спросила у Санилевича.
– Вареники будешь?
– Да. Ты как то по-особому переставляешь молекулы и атомы, таких вкусных не ел никогда.
Посреди комнаты появился сервированный стол, три стула, на столе огромная тарелка вареников с картошкой заправленных сметаной и жареным на сале лучком. Михаил сел, умостил щенка на колени, переложил пол десятка себе на тарелку и начал улепётывать.
– Сколько можешь съесть? – спросил я, со смешком
– Раньше штук пятьдесят, – ответил с наслаждением жуя, – а теперь, с такими возможностями ел бы не переставая.
– А то шо сало со сметаной жуть как не кошерно…
– Заповеди таки разрешают есть в гостях то шо дают, шобы хозяина не смущать. В таких случаях хорошее настроение хозяина важнее соблюдения заповеди.
– Удобно.
– Очень.
– М-да. Но насколько тебя знаю, пришёл не только вареников пожрать.
Михаил бросил короткий взгляд исподлобья на меня, на подсевшую к столу Светлану.
– Мне надо в лабораторию, – сказала она всё поняв, вошла в круг и исчезла.
Санилевич отклонился от стола, отпустил щенка на пол.
– Насколько я понял, всё пишется? – спросил, взмахом руки охватывая комнату.
– Да, – поняв, разговор не для посторонних, я кивнул на круг. Спустя мгновенье мы стояли на дне огромного кратера, глубиной больше трёхсот метров и в диаметре около пяти километров. Над нами звёздное небо с россыпью звёзд, под ногами снег по колени.
Михаил испуганно посмотрел на меня.
– Не бойся, твои нанороботы защитят от вакуума и низких температур. Даже если сейчас в тебя врежется метеорит, ничего не почувствуешь, только спросишь где стучат. Мог бы и тарелку с собой захватить.
– А что за снег? – усмехнулся, придя в себя. – Думал, вся вода превратилась в каменный лёд.
– Ты прав, это не вода а воздух… Давай рассказывай, что такого нарыл страшного и не хочешь, чтобы другие знали…
Я с содроганием слушал рассказ Михаила. Он открыл глаза на наши слабости. Первое и главное, как и подозревал – мы слишком беспечны. Получив бессмертие, многие посчитали, получили всё. Проведённый анализ научных открытий и свершений, сделанных со времён катастрофы, он разбил на две группы – до достижения бессмертия и после. Учёл множество факторов: расширение возможностей мозга, увеличенные возможностей компьютеров, степень благосостояния и прочая, прочая. Получилась неутешительная картина, даже стало немного стыдно. Я так расхваливал наше общество, мол, оно полностью из гениальных учёных. Но как не прискорбно факт по