Она вслушивалась в каждое слово, глаза стали цепкими, потребовала повторить все, что рассказывал этот дядя Ганс, я послушно рассказал о планетной системе, о кометах, астероидах, что такое Луна, все это перемежая своими комментариями, что вон придумают же господа такую блажь, это у них игра такая, наверно, кто больше соврет и не собьется. Упомянул о звездах, что это, мол, не серебряные гвоздики, которыми небо приколочено к некой тверди, а очень яркие светильники, но они так далеко, что чем сильнее зеркало, в которое господа смотрят, тем звезда мельче и слабее…
Я говорил то хмыкая, то всем видом показывая полное недоверие к такой брехне, мол, придумают же такое: земля круглая, да еще и вертится, ведь известно же, что на трех китах! Раньше покоилась на трех слонах, а те стояли на агромадной черепахе, что плавала по морю, но слоны часто чесались, землю шатало, из-за чего на ней часто бывали бури и наводнения, а то и землетрясения, вот господь снял ее со слоновьих спин и возложил на трех китов, что плавают по тому же безбрежному морю почище любой черепахи. А вот когда достигнут края океана, тут и наступит конец света…
Она иногда хмурилась, но не перебивала деревенского увальня, а то собьется и забудет, у этих детей природы мозги совсем тупые и медленные, хотя запоминают хорошо, ведь мозгам больше заняться нечем, как запоминать.
– Вот такие у нас кометы, – закончил я, тут же спохватился: – А че это я? Вроде бы говорил за кометы…
– Это я тебя вопросами сбила, – успокоила она. – Увела в сторону. Все в порядке!.. Значит, господа особенно камнями в небе интересуются?
Я пожал плечами.
– Что господам еще делать? У нас все хорошо, спокойно. Войн не бывает вовсе, а то мне ваши слуги таких страстей порассказывали… Вот и смотрят на эти камни, если они камни, а не брехня какая. Тем более что говорят, будто первые господа спустились как раз с какого-то из этих камней… вроде бы размером поболе самого большого королевства! Вот и смотрят, где их родина. Назад уже не могут почему-то…
Она вскочила, глаза горят лихорадочным огнем, в волнении ломала руки. Платье соскользнуло с одного плеча, почти открыв грудь, небольшую, но четко очерченную, волшебница не замечала или не обращала внимания, я ведь не сеньор, а всего лишь слуга, сделала несколько быстрых шагов вдоль стены, вернулась обратно.
Я непроизвольно встал, наверное, и простолюдины не должны сидеть, когда леди встает, волшебница остановилась напротив меня, в зеленых глазах бушует пламя.
– Ладно! – сказала она торопливо. – Иди в людскую, вели, чтобы приготовили двух коней. Мне мою Осинку, а тебе… пожалуй, подойдет Кленовый Лист. Мне нужно выехать в лес к одному… к одному камню. Раньше меня сопровождал Маклей, но он совсем стар, расхворался… Я по дороге расспрошу еще, а пока сама разберусь, что ты нагородил…
Я сказал виновато:
– Да это все болтовня пьяных слуг вечером у камина! Когда совсем делать нечего, о чем только не говорят. Они