– Гм, – сказал я в затруднении, – возможно, это были какие-то особо морозоустойчивые аисты?
– Сомневаюсь, – ответил он безжалостно. – Аисты на зиму куда-то улетают. Все.
Я подумал, спросил в затруднении:
– Полагаю, что и красочный рассказ про капусту тоже не катит?
Он ответил, внимательно глядя мне в глаза снизу вверх:
– Да, по той же причине.
– Гм, – сказал я, – ну, про пестики и тычинки рассказывать не буду…
Он перебил:
– Что такое пестики? Ты сядь, а то я шею сверну.
Я сел, странный какой-то малыш, очень уж правильно строит фразы, да и какое-то мышление у него не совсем, не совсем. Его глаза оказались все равно чуть ниже моих, но уже терпимо. Я вздохнул и рассказал про эти пестики и тычинки, объяснил, что и у бабочек тоже так бывает, а чтобы ребенку было доступнее, проиллюстрировал историю происхождения видов, семьи, частной собственности и государства анекдотами, их у любого в голове в моем «срединном королевстве» больше, чем чего-то полезного, но здесь никто их не знает. Я оснащал примерами, потом из-за спины пахнуло опасностью. Я оглянулся, из замка вышла леди Элинор, лицо грозное, глаза мечут молнии.
Не глядя на меня, сразу же спросила резко:
– Родриго, что случилось?
Он пожал плечами:
– Ничего. Жак боится меня так же, как и остальные слуги. Только и всего.
Она остро взглянула в мою сторону.
– А этот дикарь?
Он усмехнулся:
– Этот дикарь, мама, меня не боится. И не понимает, почему надо бояться. Мы с ним общаемся совсем неплохо. С ним интересно.
Она посмотрела на меня с недоверием.
– С ним?
– Мне интересно, – повторил ребенок упрямо. – Он рассказывал мне их… легенды. Это интереснее, чем слушать Ипполита или Винченца.
– Может быть, – спросила она с надеждой, – тебе пора учиться у Уэстефорда?
Он энергично помотал головой:
– Ни за что! Меня не интересует его дурацкая магия.
Она снова посмотрела на меня с недоверием.
– А что, этот Дик рассказывает тебе про оружие?
– Нет, мама, – ответил он капризно, – он не рассказывает про оружие, но все равно слушать его интересно!
Ее взгляд перебегал с меня на малыша и обратно, наконец она покачала головой.
– Нет, я не могу доверить, чтобы он рассказывал тебе хоть что-то, чего еще не слышала я. Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы с тобой хоть что-то случилось!
– Мама! – сказал он еще капризнее.
Она, не поворачивая головы в мою сторону, произнесла:
– Дик, на кухню.
Я как можно быстрее исчез.
Через часок во двор вышел Адальберт, сощурился от яркого солнца, крикнул:
– Дик! Закончишь на кухне, бегом к леди Элинор!
Я откликнулся:
– Да я могу и не заканчивая…
– Нет-нет, у тебя так хорошо получается.
– Это я умею, – ответил я с гордостью говорящего