С жутким скрежетом и лязгом вход в город раскрылся, но имперец был уже далеко. Его благородный быстроногий конь скакал, уносясь к горизонту, и солнце окрашивало фигурки, словно сплавленные друг с другом, в золотистый цвет. Марта в сердцах стукнула кулаком по раскрытой ладони левой руки.
– Чёрт! – с чувством выругалась она.
– Не всё потеряно, – успокоил её дэ Сэдрихабу.
Сняв с плеча ружьё, которое он продолжал носить с собой, хотя форму французских войск давно забросил куда-то в глубину своих гардеробных комнат, он выступил вперёд и тщательно прицелился. Сторожа и Марта настороженно смотрели, как силуэт нахального имперца тает вдалеке; каждое мгновение, что Принц медлил, они воспринимали словно десяток минут.
– Скорее! – сквозь зубы взмолилась она, и ту же секунду выстрел прогремел.
Сквозь пелену удушливого дыма они видели, как всадник пошатнулся и свалился в густую траву. Дэ Сэдрихабу с самодовольным видом вновь повесил ружьё за плечо.
– Ты убил его? – с надеждой спросила Марта.
– Нет, зачем? – с удивлением ответил Принц. – Разве у нас некому заниматься чёрной работой?
Желая удостовериться в том, что он её не обманул, она сама побежала к телу. При этом мстительная надежда обнаружить имперца мёртвым грела её сердце, и она испытала мучительное разочарование, когда увидела его лежащим в луже тёмно-вишнёвой крови, с бледным лицом, искажённым страданием, однако живым. Имперец явно растерял свою спесь: сейчас он тихо и зло плакал, пытаясь окровавленными пальцами вытащить пулю из тела. Заметив склонившихся над ним кеблонцев, он издал лишь испуганный свист и ничком рухнул на землю. Поддавшись дуновению ветра, жухнущая трава закрыла его своими волнами. Марта опустилась рядом с раненым на колени. Почему-то ей – совершенно не к месту – вспомнился Ноули и то мужество, с каким он держался в темнице. Сама не зная, для чего, но она желала, чтобы и этот имперец выказал хоть какую-нибудь твёрдость, но он уже был без сознания.
– Мало мы от него добьёмся, – вздохнула Марта, поднимаясь. – И почему ты его не убил? – зло спросила она у дэ Сэдрихабу, который, весело насвистывая, вёл под уздцы лошадь пленника.
– Не хотел, – беспечно отозвался демон. – За кого вы меня принимаете, в отличие от вас, я не промышляю живодёрством. Если он тебе так не нравится, сама его убей: я всегда могу уступить тебе ружьё.
Марта с сомнением посмотрела на весело улыбающегося ей дэ Сэдрихабу, затем на ружьё, и – с явной неохотой – на лежащего без чувств имперского пленника. Она успела возненавидеть его за ту дерзость и непочтительность, которыми он её одарил, но она не могла убить его беззащитного, в её глазах это равнялось подлому предательству. Пока она собиралась с силами, дэ Сэдрихабу с выжиданием смотрел на неё. Наконец, Марта решительно подсунула руку под спину раненого и деловито приподняла его над окровавленной землёй.
– Нет. Пусть живёт