– У твоих сестёр изумительные волосы, я такого профессионального мелирования никогда не видела, где они нашли такого волшебного парикмахера? Случайно, не в Торкей, я бы тоже к нему обратилась.
– Это не работа парикмахера, рассмеялся Дэвид, это природа.
– Что ты имеешь в виду, говоря nature? Ты хочешь сказать, что такой необычный цвет волос им дан от природы?
– Именно так, такой редкий цвет волос: светло-каштановые с золотистыми прядями – это наследственный признак всех женщин рода Баркли.
– Да, редкое везение.
– Если у меня когда-нибудь будет дочь, а я очень на это надеюсь, то у неё тоже обязательно будут такие же волосы.
* * *
На самом деле главной причиной того, что Таня согласилась ехать обратно в Лондон с Дэвидом, была возможность осуществить её давнюю мечту – остановиться на вершине того самого холма недалеко от Торкей, откуда открывался живописный вид на побережье и на зелень убегающих в даль холмов, и где никогда не останавливался автобус. Она попросит Дэвида остановить машину и наконец-то сможет спокойно сделать фотографии этого «места силы», of this sceptered isle, this earth of majesty, this England.
К её разочарованию Дэвид сказал, что останавливаться в этом месте запрещено и, несмотря на Танины уговоры, он не собирается нарушать правила и попадать в поле зрения полицейских камер.
– В России, если нельзя, но очень хочется, то можно, обиженно сказала Таня. Мне нужно всего-то пять минут, ну пожалуйста, если что, я готова оплатить штраф.
Дэвид засмеялся и всё-таки остановил машину, включив аварийные огни.
Долгожданная фотосессия удалась на славу, и она перешла к реализации второй части своей мечты: встав на самый край обрывающейся вниз обочины, она раскинула руки, обнимая небо, море и весь этот благодатный остров, и прочитала свой любимый поэтический гимн Англии так, словно её мог слышать сам Шекспир или, по крайней мере король Ричард.
This royal throne of kings, this sceptered isle
This earth of majesty, this seat of Mars,
This other Eden, demi-paradise,
This fortress built by Nature for herself
Against infection and the land of war,
This happy breed of men, this little world,
This precious stone set in the silver sea,
Which serves it in the office of a wall,
Or as a moat defensive to a house,
Against the envy of less happier lands.
This blessed plot, this earth, this realm, this England.
Вернувшись в машину, Таня от избытка чувств поцеловала изумлённого Дэвида в щёку.
– Спасибо-спасибо-спасибо, ты не представляешь, как я тебе благодарна. Теперь я твоя должница.
– Я это запомню, – ответил Дэвид, – хотя, что касается стихов, то той Англии, о которой писал Шекспир, уже давно нет.
– Неужели? У вас, англичан, может быть, и нет, а у нас есть, – парировала Таня.
– Интересно, у кого это у вас?
– У многомиллионной армии россиян, которые учат английский, в школах, институтах, университетах,