Мы зашли в кафе «День и ночь». Ты говоришь, что боишься меня, я высказываюсь в том смысле, что ничего, я тоже боюсь, скажи, о чем гоняешь, может я развею твои страхи? И ты отвечаешь: «Нет». Ты звонишь к себе на соцквартиру и отпрашиваешься переночевать не дома, такие уж там у вас правила, точь-в-точь, как в ашраме – хочешь – пожалуйста, только поставь в известность наставника. Мы идем по холодной, темной, поблескивающей оранжевым мертвым светом Петроградке. «У тебя, – спрашиваю, – ВИЧа-то нет?»
«ВИИЧ еесть», – я ни разу в жизни не слышала, чтобы с таким достоинством и самоуважением говорили об этом диагнозе. Я не знала, что это из-за отрицания и подумала: «Да, продвинутый чувак».
Последователи Рудольфа Штайнера и те, кто знает, что такое антропософская медицина и следуют ей, смотрят на это заболевание как на особое благословение, считают, что в наше время его выбирают себе особые избранные души, которые приходят с тем, чтобы помочь этому миру, и к людям этим относиться нужно с большим уважением и благодарностью за то, что они взяли на себя ту карму, общечеловеческую карму, которая могла достаться любому. И когда ты спокойно ответил мне, даже скорее так, будто речь шла о каком-то достижении, я решила, что, наверное, ты в курсе насчет всего этого и мы пошли дальше.
Испугалась ли я? Да нет, скорее, нет, напряглась немного, это может быть, но у меня было столько других причин для напряжения, и все они были в тот момент для меня намного серьезнее.
Потом мы пришли ко мне, я сделала чай и села на пол, а тебе предложила место на диване. Весь наш разговор, суть которого теперь навсегда утрачена, запомнился мне как что-то пропитанное светом, вспоминая это, я снова и снова испытываю то переживание – как будто где-то в темной глубине моего сознания отыскался, наконец, источник света и тепла и неважно, о чем говорить, совсем не важно, в любом случае будет хорошо. А потом ты говоришь: «Хочу тебя поцеловать и мне от этого очень страшно». Я засмеялась и говорю: «Ну, позвони своему спонсору, подровняйся!» Я и сегодня могу сосредоточиться и прожить это снова: этот смех и ту шутку. Ты звонить не стал почему-то, чем, между прочим, дорогой, грубо нарушил рекомендации программы. Если трудно, чувства слишком яркие и угрожают эмоциональной трезвости, неважно приятные или нет, не стесняйся – звони спонсору, но ты решил лучше последовать 3-му принципу: «готовность к действию», а сделать это довольно трудно, потому что я – йогический практик и вокруг меня довольно сильное энергетическое поле, наработанное за долгие годы, которое с одной стороны притягивает, а с другой, его нужно преодолеть и довольно трудно сделать это как бы невзначай, потому что тебе для этого нужно слезть с дивана и пересечь комнату, а я