Васька вышел из себя – и тут же пропал.
Одна реальность наехала на другую. Они сместились в чужие параллели, перемешались в спутанную массу.
– Ты дурак!
– Нет, ты!
Послышались возня и кряхтенье. Каждый пытался завоевать свои позиции. Но никак не получалось. Позиции не завоевываются. Они естественным образом выращиваются на грядках во взрослом мире.
Между дерущимися реальностями стоял Васька. Его выдавливали и толкали. Он махал руками, пытался поймать обеих. Но они не ловились. Они были прозрачными – их даже не видно. Из воздуха руками не взять. Лягались снаружи, а попадали изнутри. На самом деле вокруг Васьки ничего и не было. И поэтому со стороны казалось, что он дерется с самим собой.
Стоит человек посреди улицы и толкает себя, бьет кулаками, пытается поймать за ногу, подставить подножку. Как кошка забавляется с собственным хвостом! Но кошка – играет. А Ваське не до шуток. Он злится, у него ничего не получается. Он очень хочет победить.
С умиротворенным видом на заднем плане плыла одноклассница. Васька приметил ее краем глаза и удивился. Мария Ивановна постепенно растворялась в воздухе: переходила из одной реальности в другую. И странно даже: она не дралась. И никто не толкал. Она сама шла, но так легко, словно за руку ее вели. Она ступала ногами по земле и прокладывала свою тропинку. И оттого, что были и тропинка, и Мария Ивановна, и шаг, все происходило очень естественно.
Увидела Ваську и как будто даже узнала. Но не выразила ни одной эмоции. Она получала свое собственное удовольствие и не собиралась им ни с кем делиться!
Ловко всех обхитрила! Ей теперь открыты ворота даже в мир детей! Но не для того чтобы плакать! Она ходит туда радоваться! А когда перемещается в мир взрослых, то совершенно спокойно живет в нем, не испытывая горечи или тоски.
К Ваське приставили какого-то ребенка. Теперь тот мучает своими капризами. Требует маму, пожалеть и «Мерседес», как у дяди Саши. Все время задает провокационные вопросы: «Это он что сейчас сказал? Оскорбить хотел, да?» Недавно с бывшей женой делили телевизор. Вот уперся рогом: «Хочу такой же!» Ему новый купить хотели, еще лучше этого. А он: «Нет! Хочу, чтобы у нее отобрали! Хочу, чтобы ей было плохо!» Ваське пришлось подчиниться. А что делать – достанет же!
А Мария Ивановна стала доброй феей. У нее глубокий задумчивый взгляд и совершеннейшее наслаждение. Хотя никаких удовольствий вокруг не видно. Она ни с кем не дерется и не плачет о любви. Можно даже подумать, что любовь принадлежит ей самой.
Васька как-то решил поразмышлять, кто главный. Так-то, конечно, он. Но почему-то все время приходится уступать этому капризному ребенку. Но это, ясное дело, по своей доброй воле