– Прав, прав, ― проговорил Шершавый, косясь на блестящее лезвие.
Косая слетела с его плеч так же легко, как и запрыгнула, похожая теперь на хищного зверька с мохнатым туловищем и торчащими оттуда худыми, но цепкими лапками.
Тут и Угрюмый вернулся от двери в своей вязаной шапочке с неизменно каменным лицом: неясно было в курсе он всего произошедшего секунду назад или нет. Он неспешно подошёл к Весельчаку и ухватил за щеку, оттянул кожу так, что у бедолаги брызнули слёзы из глаз.
– Хилый улов, ― выговорил он. ― Но если со святошами как следует поторговаться, можно выгадать даже двух вжизиков.
Бурый, видимо, был у них за авторитета, потому что к нему сразу же развернулись остальные физиономии с немым вопросом. Бурый осклабился, опять блеснув своими тремя зубами, наверное, не знал точно, что ответить, сплюнул в сторону и выдавил из себя:
– Смотрите сами… Если есть резон, почему бы и нет. Если резона нет… ― он пожал плечами, отделываясь от окончательного решения.
Алкаш с картофельным носом закашлялся в сжатый кулак, будто прочищал горло для длинной и важной речи.
– Давайте сделаем так, ― сказал он. ― Пусть Косая идёт к святошам и перетрёт с ними эту темку. Если согласятся, идём на обмен, ну, а если нет…
Косая хищно вынырнула из темноты, обошла кресло с Далго-По, то ли принюхиваясь, то ли пытаясь понять мысли пленника, ухватила его за волосы и больно дёрнула.
– Чё это я одна попрусь. Чё это мне бегать туды-сюды!.. ― она была обижена, и голос её становился визгливым. ― Идём все вместе или никуда не идём.
Бурый наморщил лоб как при решении сложной задачи:
– А это мясо куда денем?
– С собой возьмём, ― Косая удивилась вопросу. ― Сразу там и обменяем.
За всё это время душа Далго-По несколько раз падала на самое дно тёмного колодца и так же несколько раз взмывала вверх, почуяв лёгкий ветер надежды… Он кое-что слышал про вжизиков, про этих странных сектантов, которые готовили себя для Вечной Жизни ― отсюда, кстати, и пошло их прозвище «вжизики», намекая на шизоидные отклонения или просто умственную отсталость. Когда-то Мунга официально исповедовал Протуберанскую веру, но все высокие священники исчезли вместе с правительством, остальные святоши разбрелись кто куда. Эти бедолаги, видать, и стали основой новоявленной секты.
Больших подробностей о вечножизниках он не знал, да и не стремился узнать, самое главное на Мунга ― выжить, вся остальная информация лишняя. Ходили слухи, будто эти сумасшедшие исповедуют какие-то опасные обряды, но жили они так скрытно, что никто ничего толком не знал. Почуяв надежду на спасение, ум Далго-По проявил удивительную цепкость и сообразительность, он сразу же понял, что его хотят обменять на двух вжизиков, а сие означало, что бесславная