Пино остановился, выпил воды, съел половину ветчины, сыра и хлеба, приготовленных для него Бормино. Он потянулся, посмотрел по сторонам, вспомнив предупреждение отца Ре: не попадаться на глаза людям, которые считают перевал своим. С чем было связано это предупреждение?
Закинув снова на спину рюкзак, Пино пошел по серпантину, который вел к Пассо-Анджелога, южному перевалу на Валь-ди-Леи. До этого момента он спускался по пологому склону. Теперь он почти все время поднимался, набирая полные легкие разреженного воздуха. Его голени и бедра горели.
Дорожка вскоре вышла из леса, деревья сменились редкими, погнутыми ветром кустами можжевельника, цеплявшимися за покрытые тонким слоем земли скалы. Солнце перевалило за хребет, высветило другие растения – кустарники, мхи, лишайники, все они имели бледные оттенки оранжевого, красного и желтого.
Когда он преодолел три четверти пути к перевалу, на небе над вершиной Гропперы, высоко над Пино и слева от него, стали собираться тучи. Гораздо ниже седловины тундровая растительность уступила место голым скалам и осыпям. Теперь он шел по камням, и жесткая новая обувь стала натирать ему пятки и пальцы.
В его планы входило добраться до пирамиды из камней в середине Пассо-Анджелога, а там снять ботинки и носки. Но к исходу третьего часа пути тучи стали крупными, зловещими и серыми. Поднялся ветер. На западе он увидел косые штормовые линии угольного цвета.
Надев куртку, Пино поспешил к пирамиде на пересечении нескольких тропинок у вершины Пассо-Анджелога, включая и те, которые вели к бровке Гропперы и к Пиццо-Стелла. Он не успел добраться до пирамиды, как опустился клубящийся туман.
Пошел дождь, сначала несколько капель, но Пино часто бывал в Альпах и уже предчувствовал, что будет дальше. Отбросив всякие мысли о том, чтобы дать отдохнуть ногам или перекусить, он прикоснулся к пирамиде и развернулся навстречу ветру и надвигающемуся шторму. Он устремился назад, вниз по склону, а дождь тем временем быстро перешел в крупный град, который молотил по его капюшону и вынуждал прикрывать глаза ладонью.
Порывы ветра с градом обдували скалы, подхватывали камушки на тропинке, покрывали их ледяной глазурью, и Пино пришлось сбавить шаг. Град кончился вместе с ветром, но дождь продолжился. Тропинка обледенела. У Пино ушло почти полчаса, чтобы добраться до первых деревьев. Он промок. Продрог. На ногах появились волдыри.
Когда он достиг развилки и начал подниматься назад к Мотте и «Каса Альпина», до него стали доноситься крики со стороны Состе. Даже с расстояния, даже сквозь дождь он слышал, что это голос рассерженного человека.
Пино вспомнил предупреждения отца Ре – не попадаться никому на глаза, сердце его учащенно забилось, он развернулся и побежал.
Слыша, что крики сзади и внизу становятся все яростнее, Пино припустил вверх по склону в лес и не сбавлял скорости почти пятнадцать минут. Его легкие готовы были разорваться. Он постоял, согнувшись в пояснице, глотая ртом воздух и чувствуя тошноту от усталости и высоты. Но теперь криков он не