Я приближаюсь к дому, тщетно пытаюсь заглянуть в занавешенные окна. Парадокс в том, что у этого Лавуазье-Кулибина по сию пору нет звонка, зато имеются жена и сын, живущие, правда, не здесь, а в доме со всеми удобствами, этажа на четыре повыше, сложенном из цивильного, по всем правилам обожженного кирпича. Я деликатно стучу по филенке правой ногой, и дверь немедленно открывается.
Семен, как всегда, красив. Желтые, с розовой каймой подтяжки, несколько великоватая футболка с надписью «тач ми, кис ми, стъюпид бой!», сиреневые, не скрывающие полосатых носков джинсы. К этому следует добавить бумажный жевыш лица, волевой работы неизвестного мастера нос, рыжеватую реденькую бородку, в которой как обычно темнеют и белеют какие-то крошки и скорлупки. Но главная сегодняшняя деталь – это два довольно симметрично расположенных синяка.
– Братуха, ты!? – кажется, и на моем лице Семен угадывает следы недавнего рукоприкладства, ибо тотчас заключает меня в объятия. – Нас били и бьют, а мы, как чертополох! Ништяк, дружище, не грузись. Один черт, наше время взошло! Так что не убьют.
– Тебя-то за что?
– За клип, – Семен ведет меня в дом, а я привычно и не без удовольствия кручу головой. Все здесь по-прежнему, как и много лет назад, – облатки из-под дискет, семечная шелуха, скомканные листы со стихами, вездесущее крошево канифоли. Даже пыль, серебристой сединой покрывающая плафоны, книги и верстаки, лишь местами потревожена отпечатками пальцев любопытных. Кровать, как обычно не заправлена, стопочка книг любовно уложена в объемистой сковородке. Безработный барометр в форме штурвала украшает стену, чуть ниже на полке – коллекция зубных паст, чуть выше – фотографии Лондона, Черчиля, Крамарова и Маркса. Расклеены фотографии этакой пирамидкой, на вершине которой – портрет самого Семена. Великие венчают его, подпирая своими сияющими аурами. В их окружении лучащийся усталой улыбкой фотообраз хозяина чувствует себя вполне уверенно.
– Что еще за клип?
– Клипушник мне, понимаешь, заказали. Фрай один – из новоструев. Видишь ли, компьютерные спецэффекты – дорого, так ему меня порекомендовали.
– Ну и что?
– Ничего. Ему герой требовался. Типа, нашего времени. Ну, а я ему объяснил, что время относительно. Типа, все мы герои времени, но не нашего, а взошедшего…
– Как это?
– Ты даешь? Я что – и тебе должен объяснять?
– Ладно, ладно! Дальше-то что?
– Ничего. Встретились, поговорили, он бабки выложил, попросил уложиться. Я подсчитал, покумекал и понял, что можно даже сэкономить. Решил сделать, как у французов в клипухе. Там у них пацан один по улице идет и всех распихивает. Музон, значит, играет, а он, знай себе, шлепает. Так вот – мы еще круче придумали.