II
Жил и учился я в разных городах на расстоянии один от другого, примерно, в семидесяти километрах, но так как прямого сообщения между ними не было, мне приходилось делать пересадку в третьем городе и уже получалось сто восемьдесят километров. В общем, на дорогу уходило около пяти часов, два из них я проводил на вокзале в полпути от дома, дожидаясь транспорта. Обычно, во время ожидания я ходил по привокзальной площади в надежде встретить знакомых или влюбиться в какую-нибудь девчонку, но наталкивался постоянно на полицейских. Однажды, они попросили меня быть понятым, сказали, что это займет десять минут, а задержали на час и я чуть не опоздал на электричку. Теперь я их избегаю.
Я жил в очень маленьком городке, ему даже хотели дать статус посёлка городского типа, но что-то пошло не так, или просто забыли, и он остался городом. Здесь я провел почти всё своё детство и знал каждого ровесника, если Катя отличилась лёгким поведением, то это не надо было писать на заборе – все и так знали. Дома были, в основном, частные, но также стояло несколько многоэтажек. Свободное время мы с друзьями проводили на футбольном поле или на пруду – летом купались, зимой катались на коньках. Пацаны ещё иногда скидывали кошек с крыши высоток, но я в этом не участвовал, и не потому что мне жалко животных, а потому что я не мог поймать этих четвероногих бегунов. Кстати, ни одна кошка не пострадала, они всегда приземлялись на лапы и прятались в подвалах. Мы знали, что они бессмертны – это должно быть смягчающим обстоятельством для нас перед читателем, решившим осудить такой поступок.
Раз уж я начал рассказывать про город, в котором провёл детство, то обязан упомянуть одного забавного человека, связанного в моих воспоминаниях с этим периодом жизни. Этому парню было на вид около двадцати лет, мне – десять. Когда мы с друзьями встречали его на улице, то невольно обращали внимание. Наш интерес был направлен на наушники, которые висели у него на шее. Это была, по всей видимости, дорогая техника. Иногда парень, проходя мимо нас, демонстративно качал головой в такт музыке. Мы завидовали. Но я не забуду того момента, когда кто-то из наших заметил, что провод от этого чуда инженерии, торчащий из-под майки меломана, оборван, в то время, как голова парня усиленно пытается имитировать стук битов. Мы смеялись очень сильно и долго, держась друг за друга, чтобы не упасть от смеха. История правдивая. Это были двухтысячные, каждый понтовался в меру своих возможностей и смекалки.
Дома я сказал, что меня забирают в армию. Ответ был единодушным: «Ну ты и шутник!». Я не стал никому ничего доказывать, вообще, стараюсь больше молчать и пусть все думают, что я умный. Я не расскажу вам