– Большое Вам спасибо святые отцы, что Вы пришли мне на помощь, я как раз собиралась сама послать за Вами и попросить Вас помочь.
– Очень приятно, что Вы нам доверяете. Мы сегодня разберёмся с бумагами, а завтра утром я представлю Вам полный отчёт.
– Очень хорошо – и Алеанора вышла из комнаты.
Шли дни, недели и месяцы, Людовик во дворце так и не появлялся. Всё время он находился в соборе и целыми днями молился. Там же он и жил. В небольшой келье он спал, ел, беседовал с монахами и опять молился. А Алеанора в это время управляла страной.
Каждое утро аббат Сюжер и монах Андриано приходили к ней с докладом и приносили бумаги на подпись. Королева слушала отчёты, вникая в каждую мелочь, давала указания. Сюжер и Андриано держались с ней подчёркнуто вежливо. На душе у Алеаноры было не спокойно, в любой день Папа римский Иннокентий II, мог издать интердикт, освободить всех подданных от присяге Королеве и запретить в Королевстве Франции все церковные обряды. А это озночало бы конец. В церквях перестанут отпевать покойников, перестанут крестить младенцев, перестанут венчать молодожёнов, исповедовать и причащать, и тогда подданные просто убьют Алеанору и Людовика. Королева жила как на вулкане, каждый день мог стать для неё последним, но время шло и ничего не происходило. Ожидание затянулось, оно было просто невыносимо. Так прошёл год, и однажды утром Алеанора приняла решение.
– Изабель, Агнесса, сходите на городской рынок и купите чёрную ткань, но сделайте это аккуратно, не привлекая к себе внимания, а то сплетни как лесной пожар поползут по городу!
– Будет сделано миледи.
Через четыре дня Алеанора покинула Париж и нарпавилась в Бургундию, в местечко Клерво. Она ехала во вместительном дормезе, одетая в чёрное платье. На колове у Королевы был высокий Эннэн*, также чёрного цвета, с которого спадала чёрная вуаль. На лице никакой косметики и никаких украшений.
*Эннэн – женский головной убор.
Через пять дней Королева добралась до Клерво, где находился монастырь, который основал Бернар Клервосский, настоятелем которого и являлся. Дормез Алеаноры въехал на постоялый двор, слуги распрягли лошадей, распаковали вещи, а сама Алеанора тем временем поднялась на второй этаж в одну из гостевых комнат.
Рано утром Королева одна отправилась в церковь где служил Бернар Клервосский. Всю службу она истово молилась и клала поклоны.
Бернар Клервосский был уже в возрасте, высокий худощавый старик с длинными волосами и бородой, которую никогда не стриг. Ногти он тоже не стриг. Целый год, несмотря на погоду, он ходил босиком в одном рубище, даже зимой, в холода. Годами он не мылся и рубище своё он не снимал тоже годами – отчего источал резкий непереносимый запах.
Когда служба закончилась Алеанора подошла к Бернару и смиренным голосом попросила