Боец неспешно, вразвалочку подошел, не сводя ствол со Степана:
– Никак набегался, залетка?
Удар прикладом в живот. Степан согнулся, закашлялся.
– Не боишься товар попортить?
Боец зашел за спину. Дуло уперлось под лопатки.
– Пошел!
Как и рассчитывал Степан, парень потащил пленного наверх, к высокому начальству.
Белбородко чуть повернул голову, чтобы задействовать боковое зрение.
Шагать в ногу, не убыстряя и не замедляя ритм. Отслеживать малейшие движения корпуса. Руки – в то же положение, что и у конвоира (довольно неестественно для безоружного человека, но парень со спины не разберет).[4]
Главное – не копировать движения в нюансах. Подобное копирование слишком очевидно и потому бессмысленно. Необходимо развивать лишь основные тенденции, привязываясь к общей динамике и ритму. Тогда через некоторое время произойдет «присоединение». Бессознательно конвоир начнет воспринимать его, Степановы, движения как свои собственные…
Пожалуй, клиент созрел! Степан чуть наклонился. Получилось! Конвоир дернулся в ту же сторону, ствол дрогнул. Поворот вокруг своей оси, с небольшим смещением в сторону. Левая рука ложится сверху на ствол и в момент поворота чуть его отводит. Корпус – параллельно корпусу конвоира и чуть сзади. Правая кисть плавно и быстро надавливает на приклад. Автомат оказывается у Степана. Дулом в кадык. Характерный хруст. Тело валится на пол. Точка.
Калаш, конечно, штука хорошая, спору нет, скорострельный, надежный, говорят, даже в пустыне его не клинит. Но есть одна загвоздка – неподготовленный человек из него попадет разве что при стрельбе в упор. Отдача довольно сильная, прицельная планка подстраивается под расстояние до цели…
Но не оставлять же добро! Он закинул автомат за спину. Наскоро охлопал жертву. Запасных магазинов нет. Ничего удивительного, к затяжным боям вояка не готовился. Что ж, так и вышло… Ага, вот и милый сердцу «Токарев». Прихватил и его.
Чуть поколебавшись, Степан решил позаимствовать у покойного спортивный костюм. Переоблачившись, взял тело под мышки, затащил в соседнюю камеру и побежал в сторону предполагаемого выхода. Метров через сто уперся в тупик. Вернулся шагов на двадцать. Нырнул в боковой проход. Немного пробежал. Вновь тупик.
В стенах виднелись двери и дверки. От камер, подобных Степановой, и камер типа «люкс», в которых можно встать аж во весь рост. В «люксовых» дверях были даже предусмотрены окошечки для кормежки заключенных…
Из-за одной такой раздалось поскуливание. Степан прислушался. Точно, всхлипывает кто-то.
Он остановился. Легонько постучал. В камере затихарились.
– Есть кто живой? – Тишина. – Нет? Ладно, я пошел.
Внутри кто-то зашевелился.
– А ты кто? – раздался девичий голос.
– Кто, кто… – Степан едва удержался от упоминания коня и «пальта». – Считай, спасатели пришли. Конечно, если ты не добровольная затворница.
– Да где