в чёрствую корку насущного хлеба
«Перед сном одинокий…»
Перед сном одинокий,
стареющий Бог
перемешивал в чашке
галактику.
Сыпал ковшиком белый
холодный песок…
Поровну в каждую Арктику…
Вязкий космос залил
до краёвёв небеса,
растворяя звёздные кластеры.
Там померкло
созвездие верного Пса…
Отчего же ты, милая, счастлива?
И молчишь… За окном
стробоскопы витрин
источают фантомные
праздники.
У окна ты одна…
И Он тоже один…
Разве вы с ним разные?
Пещерное солнце
С морями, лесами и материками,
на солнечной тяге,
перемещаемся через пространство
эконом-классом.
Под коконом, свитым из неба и поля,
по млечной дороге
народами, расами, кастами, классами…
На юбилей к Богу.
Ты можешь не верить и, даже, смеяться.
И прятаться в глянце.
Но время придёт и придётся расстаться…
И просто остаться.
И вспомнить по новой, под действием сомы,
как был кроманьонцем.
И грелся любовью – спасительной болью
пещерного солнца.
Распущены ветром
небесные космы
над флагом багровой зари…
За гладью зеркальной
таинственный космос
зовёт…
Пока солнце горит…
Поэтам
Поэты обязаны быть раздолбаями.
Пьянствовать, блядствовать и сквернословить.
Биться до хрипа с мещанскими харями,
не признавать ни чинов, ни сословий.
Пить если пьётся, любить если любится.
Жить без вранья и холуйского пафоса.
Пьяным хоть раз поваляться на улице,
нюхом чтоб видеть проворнее лакмуса.
Если ж ты в этих делах не прописан,
хлюпик ты, а не российский поэт.
Лучше, соси-ка, мон шер, барбариски
и в анфибрахий засунь свой сонет.
Привычное чудо
Я носил передачи в палату больной стране
и ночами с тревогой корпел над её постелью.
А чуть пьяным врачам я исправно платил по цене…
И они, как обычно, к утру были пьяными в стельку.
В лихорадке страна задыхалась, теряла вес.
И дыханье её было сдавленным и бессильным.
По палате соседи на ней уже ставили крест.
Воровали из тумбочки сок, колбасу, апельсины…
Я читал ей стихи и, конечно, как мог, помогал.
Я шутил, что аршином могилу её не измерить.
Убеждал, если чешется тело, то это к деньгам.
Что прекрасна, как прежде, она… Нужно, главное, верить.
И больная пошла на поправку. Гуляет в саду.
А врачи, ошарашенно-трезвые ищут