Заря востока
Я верю в зарю востока,
как верит дурак в вождей.
Что город, убитый током,
вдохнёт этот новый день.
Растащит его на части
по окнам слепых домов.
И солнце червонной масти
сорвёт покрывала снов.
В лоскутной заре пьянея,
на север летят ветра.
Веселую ахинею
несут воробьи с утра.
Ты смотришь на свет спросонья.
Беспомощно, как дитя…
Бездонных небес ладони
ласкают лазурный стяг.
Так славно плывёт над миром
беспутная блажь времён.
Впускаю её в квартиру,
шире открыв балкон…
Затяжной суицид
Наш затяжной суицид состоит
из сигарет, алкоголя и кофе.
Из водовозов латентных обид.
Из передоз токсичных утопий.
Сладких как ладан.
Нежных как пух…
Маленьким Мукам
маленьких мук.
Время сбегает от нас и от вас.
Ловим по кадрам на кинопленку.
Порция неба – в легкие газ.
Мир захлебнётся слезою ребёнка.
Горше, чем пепел.
Святее, чем дух.
Праведным сукам
осиновый сук.
Жизнь испаряется влагой с бумаг.
Мы высыхаем как воды Арала.
Выйдет в тираж заводной саркофаг.
Смерть это сон… Без одеяла.
Тихий как вечность.
Вечный как соль…
Уровень пройден…
Меняем пароль…
Звёздное древо
В распахнутом легком осеннем плаще
с карманами, полными выпавших звёзд,
я добр и весел, как юный Кащей,
на время бессмертный, иду в полный рост.
Дорога бросается под ноги мне.
Топчу её отзвуком гулких шагов.
Счастливым лицом отражаясь в Луне,
иду сеять звёзды в Стране Дураков.
Те тысячи звёзд, что упали созрев.
С гарантией всхода и наверняка.
Озимые сеют у нас в октябре.
Чтоб к лету суметь накормить Дурака.
Чтоб ел он со звёздного дерева плод
и светом его напитался ума.
И также, однажды, он двинул вперёд.
И звёзды ссыпал про запас в закрома.
Здравствуй, Веня
(Светлой памяти Венедикта Ерофеева…)
Здравствуй, Веня! Ну как ты там, в норме?
За тебя пью! «Слезу комсомолки»!
Моя печень – проверенный орган.
В этот день мы с тобой одногодки…
Только, ты в этот день уехал.
Навсегда в Петушки из столицы.
В городок, где ни днём, ни летом
не смолкают цикады и птицы.
Где жасмин и зимой и ночью
перманентно цветёт и пахнет.
Где в открытых сортирах ни строчки.
И наверно играют Баха…
Выпьем, друг, «иорданские струи».
Они