– Да нет, Тань, – расстерянно сказала я, – это не отец твой, наверное.
– Да?! – удивилась Татьяна. – А кто же тогда?
– Не знаю, сказал, что его духовное имя Гаврил, – тихо сказала я.
– Гаврил? – ошеломленно протянула она. – Гаврила?
– Вроде бы Гаврил Косачек, – ещё больше растерявшись, сказала я.
– Косачек? Косачек!? – воскликнула Танюшка и, подскочив со стула, убежала в дом.
– Куда ты?! – прошептала я ей в след и посмотрела на Василича, тот внимательно смотрел на меня поверх своих очков. Сверху, над нами, послышался звук падения мелких предметов.
– Ева, ты откуда-то узнала? – печально спросил у меня Василич. – Или, правда, Сашка приходил? У нас эта тема под запретом уже больше двадцати лет.
– Какой Сашка?! – переспросила я.
– Ясно, – протянул он, – сейчас Татьяна придет, расскажет. Я знал, что нельзя такие вещи замалчивать, они рано или поздно дадут о себе знать.
На веранду вышла Танюшка, держа в руках небольшой пыльный чемоданчик. Я такие видела только в старых фильмах, коричневый чемодан с металлическими уголками.
– Вот старые письма, фотки, метрики наши, – сказала она, открывая его, – сейчас посмотрим. Это же дом моих родителей, раньше здесь посёлок был, и школа была, только как затопило все в конце 80-х, мы в город перебрались. Мало кто сюда вернулся жить, мои родители как дачу использовали, а потом забросили. Вот мы с Василичем, лет десять назад, дом отремонтировали, и то только потому, что он у меня такой хозяйственный, а так стоял бы он разваливался. Сама б я сюда ни ногой! Трагедия у нас здесь случилась, Евочка. Страшная трагедия!
Я стыдливо отвернулась, разглядывая покрашенные в яркие цвета перила и резные рейки веранды – красный, синий, зеленый, фиолетовый, прям радуга-дуга. Вот попала, так попала! Разбередила старые переживания такого хорошего человека! Вдруг мое внимание привлекло легкое движение. В метрах в пяти от дома, стоял, покрашенный во все цвета радуги, то ли сарай, то ли душ, с боку к нему примыкал пышный куст неизвестного мне растения с бордовыми веточками и уже засохшими, почти чёрными скрученными листьями на них. А возле него, сложив руки на груди, стоял мой незнакомец из сна – Гаврил Косачек. Я зажмурила глаза, не веря своим глазам, но когда открыла, мужчина в джинсе и клетчатой рубашке так и стоял на месте, не двигаясь. Печальная улыбка скользила на его губах, а взгляд был устремлен на Татьяну. Я перевела взгляд на неё, она, поставив открытый чемоданчик к себе на колени, выкладывала из него какие-то пакеты с бумагами, что-то тихо бормоча про себя. Василич переводил взгляд то на меня, то на жену, поймав его взгляд, я резко повернулась в сторону Гаврила, в надежде, что он его увидит. Но он повернув голову в ту сторону, вопросительного посмотрел на меня. Не видит, значит! И все-таки не зря, Василич, столько лет проработал со студентами, мимику мою он понял и в следующую минуту убедил меня в этом.
– Танюшка, а ты кусты свои диковинные Еве не показывала? – ободряюще посмотрев на меня, кивнул