Малгожата смотрела на этого страшного мужчину с ужасом, и это ему явно нравилось. Девушка опустила глаза и позволила увести себя в указанное им место. А что она могла сделать, слабая овечка, оказавшаяся в логове сильных и злобных волков?
Помещение, куда ее привели, находилось в подвале крепости, глубоко под землей. Вход в него, почти незаметный, был со стороны хозяйственного двора. Сами покои, если можно так сказать об узилище, были достаточно просторны и состояли из большой комнаты для дневного времяпрепровождения и маленькой комнатушки для сна. Окно было только в большой комнате, и то где-то под самым потолком и забранное густой решеткой. Как же здесь жить?
Воины, что привели ее сюда, ушли, не сказав ни слова, однако не забыли задвинуть засов с наружной стороны двери. Малгожата готова была разрыдаться, но тут засов снова заскрежетал, и в комнату вошла женщина – худая, бледная, с морщинистым лицом, с виду совсем старуха. Бросив взгляд на девушку, она сразу кинулась ее успокаивать:
– Не надо плакать, дитятко, от слез пропадает красота и старится тело.
– А зачем мне теперь красота, когда я оказалась в этом подземелье, как в клетке? И отец мой меня здесь не отыщет, и жених теперь женится на другой.
При мысли о молодом Адаме из Стрельны, красивом и веселом, умеющем говорить такие волнующие слова и так сладко целовать ее, слезы полились градом. Но женщина вновь постаралась ее успокоить:
– У тебя нет времени плакать, красавица моя. Скоро сюда придет этот зверь лютый, комтур здешний, и возьмет твое молодое тело просто так, ради ему одному ведомых целей. Он не любит слез, и тебе будет только хуже, если ты не сумеешь сдержать себя.
Глаза девушки расширились от ужаса в ожидании того, что ей уготовано, но женщина не дала ей расплакаться вновь.
– Тебе еще повезло, девушка, что тебя будет брать один только комтур, а не все воины гарнизона, как было когда-то со мной. А сейчас тебе следует искупаться и смыть с себя грязь и усталость. Может, и отдохнуть еще успеешь до вечера, когда зверюга этот сюда спустится. Уж он и одного дня ждать не станет, проклятый.
За дверью послышался шум, и в комнату внесли несколько больших бадей с горячей и холодной водой. Женщина вытащила из угла большую лохань и наполнила ее. Малгожате так захотелось вдруг почувствовать себя чистой, что она не стала упираться и послушно шагнула в горячую воду. Женщина быстро и сноровисто искупала ее, отмыла грязь с кожи и волос, и стало ясно, что перед ней не просто сельская девушка, как показалось вначале, а панна.
– Кто ты? – удивленно спросила она, подавая девушке чистую рубаху, что лежала на кровати в маленькой боковушке. – Ты ведь не из села.
– Я дочь пана Гжегожа из Гжелицы, панной Малгожатой меня зовут.
Женщина горестно покачала головой. Вот ведь до чего дошло, эти изверги уже и панских дочерей, как холопок каких, в рабыни берут.
– А я Опка, панна Малгожата, и мне велено служить вам и быть подле вас неотлучно.
И