Он позвонил Гасу и попросил найти их. На следующий день Гас перезвонил и сказал:
– Роб, у меня есть идея получше. Даже чертовски хорошая. Ты не будешь делать никаких анонимных пожертвований, ты примешь носорога. Это будет отличным пиаром!
– Носорога? Но моя мать никогда не работала с чертовыми носорогами. Она пыталась спасти лягушек и все такое…
– Но это носороги, которым сейчас дерьмово. Их, видимо, здорово преследуют, кроме того, это подходит для твоего имиджа. Большое животное, которое ходит как танк… Я присмотрел несколько хорошо известных заповедников в ЮАР. Они даже позволят назвать животное в твою честь, если ты пожертвуешь достаточно денег.
– Но мать никогда не была в Африке. По крайней мере, я об этом ничего не знаю. Она была в Бразилии и Парагвае.
Но Гас стоял на своем, и Роб был в таком состоянии, что не нашел в себе сил спорить.
Несколько недель спустя по почте пришел сертификат, где было написано, что теперь Роб являлся владельцем новорожденного черного носорога в Национальном заповеднике Лимпопо за пределами Худспрейта на северо-востоке Южно-Африканской Республики.
– Забота о редчайшем из двух видов носорогов, обитающих в ЮАР, делает вам честь, – сказал владелец заповедника Тинус ван Хобек, когда позвонил, чтобы лично поблагодарить его за большой вклад.
Роб был близок к тому, чтобы произнести фразу-клише типа «Мы все должны стараться делать то, что в наших силах», но что-то в голосе Тинуса заставило его сказать другое:
– Я повелся на название вида. «Черный носорог» звучит немного круче, чем «белый».
Тинус ван Хобек засмеялся и сказал, что, возможно, в этом что-то есть.
– Но вы знаете, что оба вида – серые?
– Почему? – спросил Роб.
– Это ошибка в переводе англичан. Голландцы называли вид «wijd», что означает «широкий» и относится к широкому рту носорога, но англичане решили, что это слово звучит как «белый». И если один вид называется «белый», следовало бы другой назвать «черный», сделали вывод они. Из-за того, что так принимаются решения, вы знаете, в нашей стране много проблем.
Робу понравился старик, они о многом поговорили. Он был интересным собеседником, прямолинейным, и, казалось, ему все равно, известен Роб или нет. Прежде чем они закончили разговор, Тинус спросил Роба, как бы он хотел назвать носорога. Это было еще важнее, чем выбор вида.
– Лена, – сказал он. – В честь матери.
Его терапевт из клиники одобрил такой поступок и утверждал, что это хороший первый шаг к примирению, однако ему еще следует постараться. Но Роб не согласился: сейчас этого достаточно. Он покинул клинику раньше времени, вызвал такси до аэропорта Лос-Анджелеса и улетел в Нью-Йорк.
Гас решил прославиться за счет заботы Роба Чезея о носорогах и хотел встретиться с другом, чтобы разработать стратегию продвижения в медиа. Но к тому времени Роб уже передумал и раскаялся. Не может же он быть настолько гнилым, чтобы превратить