– Алла, а зачем они делают так? – полковник скрутил губы в узкую трубочку.
– Я не знаю, – она дотронулась пальцами до его губ, чтобы он немедленно прекратил кривляться, – но так делают все! Кстати, даже парни иногда так делают.
– Да ладно?
– Я сама видела, как двое фотографировались у фонтана в парке, сложив губы именно так! Я знаю лишь, что так делают все. Но зачем они это делают, тебе никто не скажет.
Полковник скривился и бросил взгляд на девушек, которые продолжали гримасничать на камеру.
– А вот и мы, – сказала Зоя Владимировна, обняв Аллу Владимировну за плечи.
Несмотря на свои пятьдесят пять лет, Зоя Владимировна выглядела максимум на сорок. Короткая дизайнерская стрижка, стройная фигура, трижды в неделю оттачивающаяся в спортивном зале, делали своё дело. На ней был белый шёлковый брючный комбинезон. Он прекрасно подчёркивал силуэт, одновременно вуалируя шероховатости и небольшие недостатки. Она крепко сжала Аллу Владимировну в объятиях.
– Я только сейчас начинаю верить в то, что вы действительно приехали, – теперь в её объятиях купался полковник, смущённо похлопывая Зою Владимировну по плечу.
Иван Сергеевич стоял напротив столика и счастливо улыбался. Стройный, высокий, загорелый, с белоснежной улыбкой, сверкающей на фоне тёмной кожи, он напоминал Кена, бесподобного мужа Барби. Года, конечно, брали своё: седые виски, складки морщин под глазами и в уголках рта, но сила духа и желание жить фонтаном били из каждого его движения.
Он галантно отодвинул стул, приглашая супругу присесть, а сам исчез в стенах ресторана. Через несколько минут он вернулся с двумя подносами, от которых исходили ароматы горячей еды и напитков. Он поставил тарелки перед супругой, которая, поблагодарив его, приступила к трапезе. Он не спрашивал у неё, что именно она хочет отведать, заранее зная, какие блюда придутся ей по вкусу. Со стороны этот семейный тандем вызывал восхищение.
Друзья весело и шумно обедали, общались, делились последними семейными новостями. Омрачало беседу присутствие компании в дальнем углу ресторана. Веранда уже давно заполнилась постояльцами, но общий тихий гул присутствующих прерывали периодические вульгарные возгласы и крики троих подвыпивших мужчин и их молодых спутниц. Один из джентльменов усадил девушку себе на колени. Она обвила его шею руками и что-то нашёптывала ему на ухо.
– Тьфу! Гадость! – полковник грубо воткнул вилку в котлету.
Алла Владимировна уловила взгляд мужа.
– Не обращай внимания, – она ласково погладила его по руке, стараясь успокоить.
– Для этого им нужно уйти. Ваня, посмотри, она же ему в дочери годятся.
– Саша, на дворе сейчас такое время, что люди больше не ограничены рамками нравственности и условностями. Каждый делает, что хочет и, как оказывается, где хочет, – он с презрением посмотрел на компанию. – Тем более, ты на курорте!