Надя быстро написала заявление и протянула ему.
– Красивый почерк, и не скажешь, что ты двоечница, – удивлённо отметил Матвей Александрович.
– Я не двоечница.
– Так, значит, друзья? – положил заявление перед собой.
После некоторой паузы, Надя слабо кивнула и, подёрнув кругленьким носиком, который считала дурацким, отвернулась к двери.
Глава пятая
В пятницу, чтобы отвезти на вокзал жену и дочь, Маринин ушёл с работы раньше.
– Ешьте, пейте, ни в чём себе не отказывайте, – шутил он.
– А Вы, Матвей Александрович, наоборот, полное воздержание, – вторила ему жена, сидевшая рядом на пассажирском сидении.
– Да, я завсегда!
– Да-да, – недоверчиво сказала Катя. – Ты сразу домой или ещё на работу поедешь?
– Нет, я уже всё. В деревню смотаюсь.
Процентов восемьдесят своего трудового стажа Маринина Екатерина Дмитриевна заработала в администрации города, в отделе по управлению муниципальной собственностью. Естественно, чиновничья служба наложила отпечаток на манеру поведения, стиль одежды, причёску. Семь лет назад её повысили до заместителя начальника, и в этом, они были схожи с Ритой. Но в отличие от любовницы мужа, она была смуглой брюнеткой, и со стороны могло показаться, что они с Марининым брат и сестра.
Катя была старше Риты, как и Маринин, почти на десять лет, но очень недурно выглядела. Конечно, сеточка морщин под глазами и чуть опущенные губы намекали о возрасте, но общей картины не портили. У неё были карие глаза с прямыми, как лезвия ножниц, ресницами, ровный нос и средние, с чёткими очертаниями, губы, которые в моменты недовольства, она «сминала» в комок.
– Почему тогда не переоделся? Сейчас измажешься весь.
– С чего бы я измазался? Приеду и переоденусь.
– Надо было дома переодеться, – не унималась Катя.
– Если ты не в курсе, то я не успел! – Маринин начинал звереть.
– Мы бы подождали, ничего страшного, – она сказала это максимально мягко, но давая понять, что всё равно права, и помолчав с полминуты, продолжила приторным голосом. – Матвей, его надо продавать. Дом – это живой организм. Он просто развалится, потому что, в нём никто не живёт.
– Я в нём буду жить. Вот, выйду на пенсию, мне недолго осталось, и до отпуска, кстати, тоже, и больше вы меня здесь не увидите. Ещё ко мне попроситесь! – Маринин переглянулся с дочерью, в зеркало заднего вида.
– На меня не смотри. Я ещё пока в трезвом уме и светлой памяти, – отшутилась девушка, такая же кареглазая и смуглая, как мать, и уткнулась в планшет.
– Но картошку копать поедешь.
– А ты её полол? – поинтересовалась жена.
– Нет, ты полола!
– Я просто спрашиваю, что ты кричишь? – Катя достала из сумочки телефон, будто он ей срочно понадобился, и погрузилась в него.
– Ай!