– В прошлом году, кажется, что-то подобное с капсулами времени было.
– Ну да, – оживилась Катя. – В Курске, Красноярске, Новосибирске, да много где.
– Ещё в соцсетях глумились, что вот, мол, наивные люди. Думали, в 2017 человечество на Марсе коммунизм построит, а мы всё ещё на Земле копошимся. Общество потребления…
– Только в других городах капсулы в год столетия Революции вскрывали. А у нас – в год столетия ВЛКСМ. Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодёжи. В этом году её вскроют, в 2018, понимаешь?
– А ни комсомола, ни коммунистической партии уже давно нет, – усмехнулся Володя. – Даже страны такой – Советский Союз – тоже нет. Эпик фейл.
– Главный эпик фейл не в этом, – Катя помрачнела и спрятала блокнот в сумку.
Узнав, в чём дело, Володя ещё долго распугивал хохотом голубей и прохожих. А вот Кате было совсем не до смеха.
***
Директрису музея не зря начинало трясти от злости при упоминании о стеле Комсомольской славы. Ещё бы, ехидно хихикали сотрудницы в подсобках, заветная должность зама в городском департаменте культуры уплывала от неё, как белый парус в тумане. У самой Кати тоже уши начинали гореть, стоило вспомнить тот крайне неприятный разговор, который случился в городской администрации на заседании оргкомитета по подготовке к празднованию столетия ВЛКСМ. Угораздило же директрису взять тогда с собой именно её, молодую неоперившуюся сотрудницу.
В честь памятной даты планировалось пафосное мероприятие с приглашением всей политической элиты города и даже губернатора округа. И вдруг внезапно выплыло, что никто не знает, в какой именно части памятника замурована капсула времени. Через два месяца на глазах у всего города мэр должен её торжественно достать, а откуда – неизвестно. Сконфуженные члены оргкомитета сидели с пунцовыми лицами, когда замглавы города, выставив журналистов за дверь, высказал всё, что думает о компетентности подчиненных. Всех собак в конечном итоге спустили на директрису музея, а она – на своих сотрудниц, которым дала поручение в кратчайшие сроки выяснить, где замурована злосчастная капсула, пригрозив лишением премий и прочими карами.
Хотя Катя в корне была не согласна с такими методами мотивации, она любила свою работу. Историческое расследование, пусть даже начатое не по своей воле, пробудило в ней азарт исследователя. И она стала копать. Вскоре большая пробковая доска над ее рабочим столом сплошь пестрела стикерами и ксерокопиями старых газет и фотографий. Пришпиленные цветными кнопками листы бумаги были вдоль и поперёк исписаны таблицами, схемами и прочими ей одной понятными каракулями.
Однако с каждой новой попыткой восстановить события сорокалетней давности она словно упиралась в бетонную стену. Ответ на самый главный, мучивший её вопрос ускользал меж пальцев, как рыба на мелководье.
– Понимаете,