Рассказывая о механизмах манипулирования и «нейтрализации» участников Собора, применяемых обновленцами, Лефевр выделил три, как он пишет, «ключевых манёвра»: во-первых, установление полного контроля за соборными комиссиями; во-вторых, эффективную деятельность Института документации (ИДОС), готовившего либерально-модернистские материалы для участников заседаний, по сравнению с которой активность епископов-консерваторов ничего не значила; в-третьих, умелое составление соборных документов, противоречивость формулировок которых позволяла скрыть их истинный смысл. Как пишет Лефевр, «документы написаны нудно и беспорядочно, поскольку сами либералы практиковали следующую систему: едва ли не каждые заблуждение, двусмысленность или опасная тенденция сопровождаются, перед ними или следом, обратным утверждением, призванным успокоить делегатов-консерваторов»[287].
Благодаря использованию данных методов крайне активное либеральное меньшинство быстро превратилось в большинство, проведя в жизнь нужные им решения так, что мало кто из консервативно настроенных участников смог осознать, что речь идёт о реальном либеральном перевороте.
Кардинал Марсель Лефевр
В декабре 1965 года Собор завершил свою работу, приняв 16 документов, наиболее важными из которых были Догматическая конституция о Церкви, Пастырская конституция о Церкви в современном мире, Декрет об экуменизме, декларации о религиозной свободе и об отношении Церкви к нехристианским религиям. Специальные документы были посвящены литургии, Библии, епископам, священникам, монашествующим, апостольству мирян, духовному образованию, воспитанию, восточным католическим церквям, миссионерству, средствам массовой коммуникации.
Содержание этих документов означало, что Собор явился разделительным рубежом в истории католичества. Продемонстрировав гибкую приспособляемость к миру сему, он изменил саму суть христианского учения, придав ему экуменическую направленность. При этом надо ещё раз подчеркнуть, что тексты были составлены таким образом, в таких двусмысленных выражениях, чтобы явные отступления не были слишком очевидны. Отсюда вольность толкований, которые позволили себе в постсоборные времена многие служители культа.
Поставив перед собой в качестве одной из центральных задач добиться лидерства католицизма в «достижении христианского единства», Собор сформулировал свою собственную экуменическую концепцию, альтернативную протестантскому пути, позволившую ему открыться к диалогу с другими религиями, сохранив