Первое – это интронизация «падшего ангела, Люцифера», тайно организованная в Ватикане в часовне св. Петра 29 июня 1963 года, то есть через неделю после избрания Павла VI, группой кардиналов высокой степени посвящения. Проходила она параллельно (через телефонную связь) с сатанинским обрядом, состоявшимся в одном из монастырей в американском штате Южная Каролина, и была совершена по иницативе той самой Чарльстонской ложи, во главе которой стоял когда-то Альберт Пайк[277]. Провести это ритуальное действо в полной тайне было невозможно, и Мартин настаивал на том, что это событие действительно имело место[278]. А цель его была психологически подчинить нового папу указанной ложе, поставив его в полную зависимость. Второе событие – это проведённое в Нью-Йорке собрание «Совета тринадцати» (называемого также «Советом высших неизвестных», или «Комитетом X»), куда входят 12 священников-люцифериан – тринадцатое пустое место предназначено для дьявола.
Давая оценку произошедшему, Мартин писал: «Католическая церковь как институт увядает… Институт святой Римской церкви будет скоро невидим. Института больше не будет. В начале 60-х гг. произошло событие, которое знаменует начало саморазрушения Церкви. 29 июня произошла интронизация Люцифера в Ватикане… В некотором смысле Люцифер обладает отныне некоторой властью в Риме. Он ещё не обладает Римом полностью, но я уверен, что он ждёт того дня, когда у него будет его собственный викарий в лице папы – тогда, когда он будет единственным хозяином в Доме… Эта интронизация дьявола объясняет неэффективность усилий, предпринятых традиционалистами, чтобы преодолеть силы зла»[279].
Павел VI возлагает тиару на алтарный престол собора св. Петра
В свете этих событий более понятным становится значение торжественного события, состоявшегося 13 ноября 1964 года. В этот день понтифик в присутствии 2000 епископов снял с себя тиару и положил её на алтарный престол собора св. Петра, после чего ни он, ни его преемники больше никогда тиару не носили. И хотя в 1975 году понтифик выпустил апостольскую конституцию, в которой рекомендовал использовать её в следующих папских коронациях, такие церемонии больше не состоялись, а тиара была передана в дар Базилике Национальной Святыни Непорочного зачатия в Вашингтоне. Тиара, которую папы римские носили с XIV века и которая имела три венца, являла собой символ власти понтифика и трёх уровней его полномочий: духовную власть в мире, светскую власть в Риме и верховенство над всеми христианскими правителями (папа – отец Церкви, земной правитель, викарий Христа). Поэтому отказ от неё был глубоко символическим жестом, который консерваторы расценили как знак того, что Павел VI не был истинным понтификом[280]. А некоторые вспоминали слова Альберта Пайка: «Французская революция поклялась низвергнуть Корону и Тиару на могилу Жака де Моле… Когда Людовик XVI был казнён, половина