После процедуры меня вела по коридору уже третья белая тётя. Нам встретились ещё две тёти в длинных, цветных халатах. У одной тёте халат распахивался, демонстрируя длинную, ночную рубашку. Она была какая-то вся растрёпанная, ещё сверкнула на меня просто огромными зубами, проходя мимо. И голову, зачем-то, поворачивала. Я поёжился от её колючего внимания, а, заходя за угол, увидел, что она вообще стоит на месте и смотрит нам вслед горящими глазами… Из-за поворота послышались догоняющие шаги. Я не хотел оглядываться. Сзади раздался нелепый возглас: «Это мой сын!».
Рядом не было других детей, кроме меня, и я вынужденно вопросительно повернул голову. Растрёпанная тётя стояла сзади. Её подруга тоже оказалась рядом с ней… Губы у тёти были в непрерывном движении и открывали сразу все зубы. Зрачки расползались во всю радужную оболочку. В них колыхалось какое-то пламя. Тётя наклонилась ко мне, она хотела быть ласковой. Я увидел рядом с собой незнакомое, какое-то старое лицо. Я собрался, недоумевая, сказать, что у меня есть мама, но в этот момент осёкся, вспомнил, что мама только что ушла, ничего мне не сказав. Никогда мне в голову не приходило, что можно иметь другую маму… Вместе с мамой исчез папа. Все родственники тоже исчезли, дольше всех держалась бабка, но стала прозрачной.
Прежняя мама была молода, красива, все зубы сразу не показывала, носила аккуратные платья. Все сравнения были в пользу её. Я остро пожалел, что больше никогда её не увижу. Тётя протянула ко мне руки: «Иди к маме!». Её руки оказались возле моих рёбер. Я дёрнулся от них с омерзением. Я готов был уже хныкать и врать, что у меня есть мама…
Подруга, сосредоточенно смотревшая на нас, вдруг схватила тётю за локоть и стала оттаскивать от меня, та забилась и заборолась, стала рваться ко мне с силой, которую стоило применить на секунду раньше. На помощь подруге бросилась белая тётя, что сопровождала меня, вдвоём они оттащили