Яков помчался к дому Елены, и чем ближе становился к цели, тем сильнее одолевала его печаль. По пути его взор наткнулся на побелевшие кости, скрывающиеся среди сорняка, слезы накатились на его глаза. Это были люди, которых он наверняка знал, с которыми здоровался при встрече. Деревня ведь маленькая, здесь всегда всех и про всех всё знали.
Ожидания Якову не оправдались, дом Елены, и по сути, его родной дом не стал исключением, больше того, от дома осталось только пепелище. Яков упал на колени, на пороге дома и набрал в руку немного пепла, который за прошедшее время немного смешался с землей. Глядя на пепел, он не смог сдержать слез. Неужели все кого он знал мертвы? И Елена, и Оксана? Елена… нет, он не хотел в это верить.
Неожиданно, Яков услышал позади себя шорох, и, выронив пепел, оглянулся, сердце вздрогнуло от радости. К нему приближался старик, в котором Яков сразу узнал деда Пасичника. Ему было уже далеко за восемьдесят, старое морщинистое лицо ясно давало понять, сколько неприятностей пережил его владелец в свое время. Раньше у деда была длинная борода – сейчас от неё остался лишь обрубок.
Пасичника Яков запомнил как доброго, улыбчивого старика, который постоянно угощал медом соседских детей, в том числе и его.
– Яков? – словно не веря своим глазам, спросил дед.
– Да, это я. – Парень поднялся. В душе его затрепетала надежда, словно зажженная спичка в темноте. Быть может, от деда ему удастся узнать о судьбе Елены?
– Ты вернулся с войны?
– Да.
Яков сквозь слезы улыбнулся.
– А ты, дед, ничуть не изменился.
– А ты напротив… – Дед окинул взглядом собеседника, а после взглянул на пепелище и вздрогнул.
– Что случилось здесь? – Тревожно спросил Яков. Дед опустил глаза. Немного помолчал, но уже вскоре тихо произнес:
– Татары… Они напали внезапно, та, даже если бы и не внезапно у нас не было шансов, их было слишком много. – Пасичник вздохнул, и опустился на плоский валун, который когда то служил порогом в дом. Яков остался неподвижен. – Они грабили, убивали… Убили почти всех, а меня заставили смотреть как это всё происходит, чтобы я рассказал другим селам, чтобы все их подонков боялись.
– А Елена?
– Некоторых, самых красивых девушек они увезли с собой. Быть им теперь рабынями.
– Куда увезли? – Яков нахмурился.
– А черт их знает. – Дед снова вздохнул, погладив бороду добавил: Их главный, схватив меня за ворот одежды заставил смотреть, как всё это происходит. Девушек согнали в кучу, они рыдали, и только Елена оставалась непреклонной и не проронила ни слова. Напротив, когда один из татар, грубо схватил её за руки и попытался поцеловать, она выхватила из ножен его кинжал, и хотела ткнуть в него.
Глаза