Лупетта. Павел Вадимов

после вшивания катетера», – успокоил я себя, готовясь ко второй попытке. Лучше бы я этого не делал. Ощущение было такое, словно я вдыхаю не изысканный табачный аромат, а невообразимую эссенцию из вони тлеющих потных носков, измочаленных половых тряпок и использованных тампаксов. Я едва сдержался, чтобы не выбросить предавшую меня трубку в лестничный пролет… Но в чем же дело? Может, кто-то жестоко пошутил надо мной, заменив табак? Чушь, я же только что вдыхал его запах из упаковки. А вдруг что-то попало в трубку? Точно, как же я раньше не догадался, надо попробовать другую… Тьфу ты черт, то же самое! Надо что-то делать, я же пропаду здесь без трубки! Я лихорадочно засуетился, запихнул обратно трубочный комплект и, едва не уронив с лестницы стойку с капельницами, заковылял по коридору к врачу.

      – Ну что, накурился, Шерлок Холмс? – язвительно встретила меня Екатерина Рудольфовна.

      – Нет… не знаю, в чем дело, дым почему-то совсем невкусный…

      – Я тебе разве не говорила, что цитостатики резко меняют вкусовые ощущения? Ну, теперь ты и сам догадался. Придется привыкать еще и к новому вкусу пищи, он ведь тоже изменится.

      Значит, я не сошел с ума… Это всего лишь законы химии, благодаря которым вкус любимого табака стал мне противен. Как просто, оказывается, вызвать отвращение к тому, что любишь…

* * *

      Последний разговор с Лупеттой меня уже не взволновал, как раньше. Всякий раз, когда я слышал ее голос, это было… не знаю даже – как ожог, что ли? А сегодня ничего – пустая усталость. Надо разобраться, в чем дело, пока не поздно. Обязательно надо. По-видимому, одно накладывалось на другое. Сначала эта дурацкая история с Урановым, потом нежелание встречаться со мной из-за отъезда мамы. Сейчас они, должно быть, ходят по магазинам, выбирают косметику и наряды, чтобы мама предстала перед своим американским воздыхателем во всеоружии. Но я все равно не могу поверить, что Лупетте даже часа для меня не найти. Я разве многого прошу? Мне нужно просто пройтись с ней по улице, подышать ароматом ее волос, опрокинуть чарку ее взгляда и закусить вегетарианским поцелуем… Да, это сущие пустяки, но без них я даже не страдаю, а как-то теряюсь… Вот, нашел! Загвоздка в том, что ее магии не хватает надолго. Причем не по ее вине. В волшебной палочке не сели батарейки. Проблема во мне самом. То, что я чувствую, находясь рядом с Лупеттой, настолько противоречит всему моему существу, что после длительного тайм-аута я начинаю подозревать, что это не волшебство, а иллюзия… Иллюзия без будущего.

      Но дело не только в этом. Сквозит откуда-то еще, но откуда – не пойму. Может, огни казино настолько ослепили мою любовь, что общение со мной стало казаться ей чересчур пресным? Но она же только что спросила: «Ты ведь меня не бросишь?» Это в расчет не принимается? Все, баста! Похоже, я веду себя как обиженный ребенок. А ведь обижаться-то, собственно, не на что. Наоборот, пора строить планы на следующую неделю, когда Лупетта останется одна. На горизонте маячит переход