21:25 – неужели я уснул? Наверное, возраст, плавно приближающийся к отметке в тридцать три, даёт о себе знать. Хотя о чем это я! Мы начинаем стареть осознанно, когда задумываемся о возрасте и соглашаемся с ним, начинаем выдумывать себе усталость и всяческие недомогания.
Перекусив лёгким салатом и выпив зелёного чая, решил пройтись пешком до отеля: захотелось вдруг подышать городским загазованным воздухом – язык не поворачивается назвать его свежим. И всё же прогулка по вечернему городу имеет свои преимущества, хотя бы начать с того, что ходьба полезна для здоровья. Нет, возраст определенно даёт о себе знать, если в первую очередь я думаю о пользе для своего организма.
За размышлениями о плюсах и минусах вечерних прогулок и с глупой улыбкой на лице я, не торопясь, дошел до отеля. Улыбнувшись администратору, коим является высокая симпатичная брюнетка, прошел в свой номер. Сняв пиджак, сел в кресло и закурил.
23:50 – скоро она придёт.
Глава 4.
Я никогда не говорил ей, что мне нравится приходить раньше неё, пусть даже на несколько минут, и ждать, что она вот-вот откроет дверь, не стучась, а затем наблюдать за каждым её движением. Вот она сейчас переступит порог комнаты, устремив свой взгляд в глубины меня, улыбаясь. Она не спеша снимет обувь, будь то легкие летние туфли или высокие сапоги, на которых она расстегнет молнию, обнажив голень, и какими-то скользящими движениями поставит ступню на коврик возле двери.
Июнь 2009-го.
– Ты никогда не опаздываешь, – говорю ей с улыбкой.
Сегодня на ней – лёгкое белое платье, босоножки цвета золота. Небрежно собранные под золотистой заколкой каштановые волосы, отливают медью при солнечном свете, что падает на неё.
– Не люблю опаздывать и терпеть не могу, когда другие опаздывают. Более того, меня это приводит в бешенство, – говорит она, медленно снимая босоножки.
– Поэтому я всегда прихожу раньше.
– Просто тебе нравится сам процесс ожидания.
– Мне нравится ждать тебя.... Или это уже вошло в привычку.
Сегодня она особенно красива. Она всегда красива. Люблю каждый её сантиметр. Люблю её лицо. Однажды она спросила: «Если бы тебе завязали глаза и поставили перед тобой несколько человек, ты бы смог найти моё лицо из всех на ощупь?». Тогда я ответил ей, что это невозможно. Сейчас же уверен в обратном. Люблю её скулы. Немного пухлые губы, слегка вздёрнутый нос. Её глаза – не столько глаза, сколько взгляд, у него одно предназначение: бить на поражение, насквозь. Она знает об этом и умело этим пользуется.
– Вчера вечером наконец-таки выбралась к морю. Оно бесподобно, джаным. Сколько же