Уж не знаю как, но Чёрт каким-то неведомым путем учуял опасность ещё до приезда бригады и исчез в длинных коридорах пристройки с утра на весь день. Сколько его ни звали, ни выманивали, он, обычно не покидавший своих дворовых владений, затаился, – и ни звука.
А вот Чуня оказалась простодушной, и за ней началась погоня по всему двору вызванной бригадой. Поднялся шум, крик загонщиков, и обезумевшая Чуня бросилась наверх на чердак пристройки к своему выводку, откуда ее не так просто было достать.
А Чёрт как в воду канул.
На поимку Чуни пошёл начальник бригады, весьма интеллигентный молодой человек в очках, – чем только не приходилось заниматься интеллигентам в лихие девяностые, – и на некоторое время он скрылся в подъезде пристройки.
На шум и крик выскочили мужчины-геологи, и тут началось!
Узнав, что пошли усыплять Чуню, они набросились на нас, извергов.
За короткий период, пока на чердаке гонялись за Чуней, мы узнали о себе много интересного.
Мы, работники ГРЭП'а, известные негодяи, чего от нас ждать. Люди грубые, бездушные, поголовные взяточники, бездельники, неизвестно, какая от нас польза, сплошная серость и бескультурье. Откуда нам понять преданную собачью душу, да нам вообще никто из животных не нужен. А ведь Чуню любит и кормит вся геологическая братия. Что она вам плохого сделала?
Хор негодования шел по нарастающей, и к первым негодующим присоединялись их коллеги, коих становилось изрядное число.
Посыпались предложения спасти Чуню от этих варваров. Было решено взять ее к одному из геологов на дачу. Идея получила горячее одобрение, и от меня в категорической форме потребовали прекратить убийство пока не поздно.
Я ничего не имела против Чуниной дачной жизни и уже ринулась к подъезду.
Как оказалось, было, действительно, совсем не поздно, потому что выскочивший с чердака начальник бригады с ужасом сообщил: без спецсредств к Чуне подойти невозможно, т.к. она вся покрыта чесоткой и очень-очень заразна.
Известие оказалось неожиданностью для защитников Чуни и погрузило благородное общество в полную немоту. После непродолжительной паузы возмущенные возгласы возобновились, но уже вразнобой и больше по инерции. Их громкость и частота резко пошли на убыль.
Как-то само собой толпа стала постепенно редеть, и каждый покидающий ее почёл своим долгом пробормотать что-то о негуманности человечества, но уже не таким возмущенным голосом и совсем не так адресно как ранее.
О Чуне уже никто не вспоминал, а разговора о даче как бы и вовсе не было.
Когда все сострадательные стеснительно растворились за тяжёлыми дверями особняка, наша грязная работа продолжилась, и бедная душа Чуни с помощью инъекции отошла в мир иной.
А хитрый Чёрт остался жить, но с этих пор присмирел.
Туляевы
Супруги Туляевы