Прихоти дня
Вот так бы лежать и лежать, думаешь ты, и не видеть ничего из того, что происходит; если бы ничего не было, было бы намного легче, тогда бы не было июня, жары, футбола, чемпионата мира. О нем ты узнаешь из газеты, которую достал из почтового ящика соседей, движением похожим на сон или случайное одолжение времени. В основном, бесплатные объявления. А еще пишут, что сегодня четырнадцатое число, понедельник, и вечером наши будут играть с Бразилией в Севилье на стадионе, вмещающем 68 110 зрителей. Закрыв глаза, ты пытаешься представить себе это число, упакованное в униформу всеобщей неистовой страсти, но у тебя ничего не выходит, представляется только черно-белый футбольный мяч. Правда, он растет, увеличивается в размерах, поскрипывая от натуги; вот-вот он лопнет, разорвав воздух гулким хлопком. И тут вдруг звонит телефон; зрительная пружина дает отбой, ты берешь трубку.
Незнакомый голос тебя узнает сразу. Пока ты соображаешь, кто бы это мог быть, начинаешь соглашаться с ним, с его уверенностью в том, что не ошибся, скорее это ты ошибаешься, сомневаясь в его приглашении встретиться сегодня, ближе к вечеру, в скверике, напротив аптеки, еще Виталик подойдет, с тем, чтобы затем пойти в кафе, где вас будет ждать Сергей… Да, говоришь ты, я свободен, да, смогу, да, понимаю. Но ты не спросил: зачем? Странное дело, но вдесятеро больше слов, что он выложил против твоих полуслов, старающихся звучать более менее благородно, чтобы не уловить в них интонацию неузнавания, подвели тебя к этому многократному «да», пользуясь которым, ты крепил больше свою, нежели его уверенность в том, что вы знакомы. Если он знал тебя, то конечно же знал его и ты. А по тем близким тебе деталям, прозвучавшим в разговоре – «по-прежнему не работаешь?», «все так же один?» – это становилось окончательно доказанным. Странно, думаешь ты, и натираешь руками виски. Очень странно, ведь на самом деле сегодня 14 июня, воскресенье. Да, чемпионат мира, но во Франции, а не в Испании.
Вечер приходит как-то незаметно. Он наступает на пятки летнему дню, толкает его в потное, нагретое плечо, и тот заваливается; никнет его солнечная голова, удлиняются пыльные тени; людей на улицах становится больше, они спешат с работы. Выходишь и ты с незаполненным стадионом в голове. Но процесс уже начался. Полупустые трибуны ждут. Франция, шепчешь ты, чемпионат мира. Главное теперь – не встретить соседей. Дело не в газете. Это так, досадная мелочь. Газетку ты вернешь. Просто тебе сложно лишний раз увидеться с людьми, прожившими свою жизнь недаром. И все-таки встреча на лестнице. Пожилая супружеская пара. Тяжелое дыхание. Медленный подъем. Равномерное движение левых рук, отталкивающихся от перил. Гребцы по порожистой реке жизни. Вместе. «Недаром». Их внимательный взгляд на тебя. Они останавливаются, сушат весла. Пропускают тебя, газету, свернутую в трубочку и твое скорое, падающее сверху, расстрелянное зубами «р-расте». Ты слышишь, как тебе вежливо отвечают.